В результате польско-советской войны 1919-1920-х годов десятки тысяч солдат Красной армии, попали в плен. Данные как об общем количестве пленных красноармейцев, так и об умерших в лагерях противоречивы. Польские исследователи оценивают общее количество пленных красноармейцев в 80-110 тысяч человек, из которых документально подтвержденными считается гибель 16 тысяч человек. Советские и российские источники приводят оценки в 157-165 тысяч советских военнопленных и в 80 тысяч погибших из их числа. Крупнейшими лагерями, где содержались красноармейцы были большой лагерь в Стшалкове, Щипюрно (польск. Szczypiorno ), четыре лагеря в Брестской крепости, лагерь в Тухоли.
Историческая справка
Весной 1919 года Польша начала оккупацию белорусских, литовских и украинских земель. Поляки создали временные институты польской администрации для проведения политики колонизации и окатоличивания населения, сначала в виде структур гражданского управления восточных земель, а позднее, под военным контролем управления прифронтовых территорий. Массовыми стали систематические грабежи населения и вывоз различного имущества. Политика польской администрации в 1919-1920 гг. характеризовалась тотальным террором по отношению к местному населению по национальному признаку: белорусам, евреям, украинцам, русским. На оккупированных территориях поляки проводили карательные акции против сельского населения и еврейские погромы, особо масштабные в Ровно и Тетиеве.
Особо тяжелой была участь пленных красноармейцев, попавших в польские лагеря для военнопленных. Так, имеются свидетельства о приказе будущего премьера, а тогда генерала, Сикорского расстрелять 300 военнопленных без суда и следствия. Генерал Пясецкий приказывал не брать русских солдат в плен, а уничтожать сдавшихся. Особым издевательствам подвергались коммунисты, евреи или заподозренные в принадлежности к ним, пленные красноармейцы-немцы вообще расстреливались на месте. Простые пленные зачастую становились жертвами произвола польских военных властей. Широко было распространено ограбления, издевательства над пленными женщинами.
В мае 1919 года министерство военных дел Польши издало инструкцию по содержанию в лагерях. Польша была заинтересована в имидже своей страны, поэтому в документе военного ведомства от 9 апреля 1920 года указывалось, что необходимо «сознавать меру ответственности военных органов перед собственным общественным мнением, а также перед международным форумом, который тут же подхватывает любой факт, который может принизить достоинство нашего молодого государства… Зло необходимо решительно искоренить. Армия прежде всего должна стоять на страже чести государства, соблюдая военно-правовые инструкции, а также тактично и культурно относясь к безоружным пленным». Однако в действительности правила гуманного содержания военнопленных не соблюдались. Вот так описывал член Международного комитета Красного Креста лагерь в Бресте:
|
От караульных помещений, так же как и от бывших конюшен, в которых размещены военнопленные, исходит тошнотворный запах. Пленные зябко жмутся вокруг импровизированной печки, где горят несколько поленьев, - единственный способ обогрева. Ночью, укрываясь от первых холодов, они тесными рядами укладываются группами по 300 человек в плохо освещенных и плохо проветриваемых бараках, на досках, без матрасов и одеял. Пленные большей частью одеты в лохмотья… из-за скученности помещений, не пригодных для жилья; совместного тесного проживания здоровых военнопленных и заразных больных, многие из которых тут же и умирали; недостаточности питания, о чем свидетельствуют многочисленные случаи истощения; отеков, голода в течение трех месяцев пребывания в Бресте, - лагерь в Брест-Литовске представлял собой настоящий некрополь. |
Отчеты госпитальных служб подтвердили сообщения русской эмигрантской прессы об огромном количестве погибших в лагере Тухола:
Также и в письме руководителя польской разведки (II отдела Генерального штаба Верховного командования Войска Польского) подполковника Игнацы Матушевского от 1 февраля 1922 г. в кабинет военного министра Польши сообщается, что в Тухольском лагере за все время его существования погибли 22 тысячи военнопленных Красной Армии.
Сколько всего погибло советских военнопленных доподлинно неизвестно. Существуют, однако, различные оценки, основанные на количестве советских военнопленных, вернувшихся из польского плена - их было 75 тыс. 699 человек. Российский историк Михаил Мельтюхов оценивает число погибших пленных в 60 тысяч человек. А. Колпаков определяет количество погибших в польском плену в 89 тыс. 851 чел
В то же время, многие пленные красноармейцы, по разным причинам, переходили на польскую сторону:
Помимо пленных красноармейцев в польских лагерях находилось ещё две группы российских пленных. Это были солдаты старой русской армии, которые, по окончании Первой мировой войны, пытались вернуться в Россию из немецких и австрийских лагерей для военнопленных, а также интернированные солдаты белой армии генерала Бредова. Положение этих групп также было ужасающим; из за хищений на кухне, пленные вынуждены были переходить на «подножный корм», которым они «разживались» у местного населения или на соседних огородах; не получали дров для обогрева и приготовления пищи. Руководство белой армии оказывало этим пленным некоторою финансовую поддержку, что несколько облегчало их положение. Помощь со стороны западных государств польскими властями блокировалась. По воспоминаниям Циммермана, бывшего адъютантом Бредова: «В военном министерстве сидели почти исключительно „пилсудчики“, относившиеся к нам с нескрываемой злобой. Они ненавидели старую Россию, а в нас видели остатки этой России».
Положение польских военнопленных в Советской России было гораздо лучше нежели российско-украинских в Польше. В России подавляющее большинство польских пленных рассматривалось как «братья по классу» и какие-либо репрессии в отношении них не проводились. Если случались отдельные эксцессы в отношении пленных, то командование стремилось пресекать их и наказывать виновных.
По данным М. Мельтюхова, польских пленных в Советской России было около 60 тысяч человек, в том числе интернированные лица и заложники. Из них в Польшу вернулось 27 598 человек, около 2 000 осталось в РСФСР. Судьба оставшихся 32 тысяч человек неясна.
По другим данным, в 1919-1920 годах было взято 41-42 тысячи польских военнопленных (1500-2000 - в 1919 году, 19 682 (ЗФ) и 12 139 (ЮЗФ) в 1920 году; ещё до 8 тысяч составила 5-я дивизия в Красноярске). Всего с марта 1921 по июль 1922 года было репатриировано 34 839 польских военнопленных, ещё порядка 3 тысяч изъявили желание остаться в РСФСР. Таким образом, убыль составила порядка 3-4 тысяч военнопленных. Из них около 2 тысяч зафиксированы по документам как умершие в плену.
Судьбы военнопленных и современность
В советское время долгий период эта проблема не исследовалась, а после 1945 г. замалчивалась по политически мотивированным соображениям, поскольку Польская народная республика была союзником СССР. Только в последние десятилетия в России снова появился интерес к этой проблематике. Заместитель секретаря Совета безопасности РФ Н. Спасский в интервью «Российской газете» обвинил Польшу в «смерти десятков тысяч красноармейцев, погибших в 1920-1921 гг. в польских концентрационных лагерях».
В 2004 Федеральным архивным агентством России, Российским государственным военным архивом, Государственным архивом Российской федерации, Российским государственным архивом социально-экономической истории и польской Генеральной дирекцией государственных архивов на основе двустороннего соглашения от 4 декабря 2000 года предпринята первая совместная попытка историков двух стран найти истину на основе детального изучения архивов - прежде всего польских, так как события происходили преимущественно на польской территории. Впервые достигнуто согласие исследователей в отношении количества красноармейцев, умерших в польских лагерях от эпидемий, голода и тяжелых условий содержания.
Тем не менее, по ряду аспектов мнения исследователей двух стран разошлись, вследствие чего результаты изданы общим сборником, но с разными предисловиями в Польше и России. Предисловие к польскому изданию написано Вальдемаром Резмером и Збигневом Карпусом из Университета Николая Коперника в Торуни, а к российскому - Геннадием Матвеевым из Московского Государственного Университета им. Ломоносова.
Количество военнопленных-красноармейцев польские историки оценили в 80 - 85 тыс., а российские - в 157 тыс. Число смертей в лагерях польские историки оценили в 16 - 17 тыс., российские историки в 18 - 20 тыс. (Г. Матвеев указывает на расхождение данных из польских и российских документов, на неполноту польского учета гибели военнопленных, и в более поздней своей статье отказывается от каких-либо итоговых цифр по числу погибших пленных). Совместное исследование показало, что основными причинами смертности в лагерях были болезни и эпидемии (грипп, тиф, холера и дизентерия). Польские историки отметили, что эти заболевания также повлекли значительные жертвы и среди военного и гражданского населения. Между польскими участниками данной группы и российским историком Г. Матвеевым сохранились большие расхождения по вопросу о количестве пленных красноармейцев, что, по мнению Матвеева, указывает на неопределенность судьбы около 50 тысяч человек. Г. Ф. Матвеев указывает на занижение польскими историками числа пленных красноармейцев, а вместе с тем и числа погибших пленных, на сомнительность данных из польских документов времен войны: «Сложность проблемы заключается в том, что доступные в настоящее время польские документы не содержат сколько-нибудь систематических сведений о численности попавших в польский плен красноармейцев.» Указывает этот исследователь и случаи расстрела польскими военными пленных красноармейцев на месте, без отправления их в лагеря для военнопленных. Российская исследовательница Т. Симонова пишет, что З. Карпус определял количество погибших пленных красноармейцев в Тухоли на основании кладбищенских списков и актов смерти, составленных лагерным священником, в то время как священник не мог отпевать коммунистов, а могилы умерших, по воспоминаниям очевидцев, были братскими.
В этой связи выяснение потерь в плену у той или иной стороны советско-польской войны может вооружить стороны новыми аргументами в международном политическом диалоге .
Помимо пленных красноармейцев в польских лагерях находилось ещё две группы российских пленных. Это были солдаты старой русской армии, которые, по окончании Первой мировой войны, пытались вернуться в Россию из немецких и австрийских лагерей для военнопленных, а также интернированные солдаты белой армии генерала Бредова . Положение этих групп также было ужасающим; из-за хищений на кухне, пленные вынуждены были переходить на «подножный корм», которым они «разживались» у местного населения или на соседних огородах; не получали дров для обогрева и приготовления пищи. Руководство белой армии оказывало этим пленным небольшую финансовую поддержку, что частично облегчало их положение. Помощь со стороны западных государств польскими властями блокировалась.
По воспоминаниям Циммермана, бывшего адъютантом Бредова : «В военном министерстве сидели почти исключительно „пилсудчики “, относившиеся к нам с нескрываемой злобой. Они ненавидели старую Россию, а в нас видели остатки этой России» .
В то же время многие пленные красноармейцы по разным причинам переходили на польскую сторону.
До 25 тысяч пленных вступили в белогвардейские, казачьи и украинские отряды, которые воевали совместно с поляками против Красной армии. Так, на польской стороне сражались отряды генерала Станислава Булак-Балаховича , генерала Бориса Перемыкина , казачьи бригады есаулов Вадима Яковлева и Александра Сальникова, армия Украинской Народной Республики . Названные части и после заключения советско-польского перемирия продолжали воевать самостоятельно, пока не были оттеснены на территорию Польши и там интернированы.
Польские исследователи оценивают общее количество пленных красноармейцев в 80 000-110 000 человек, из которых документально подтверждёнными считают гибель 16 тысяч человек .
Советские и российские источники приводят оценки в 157-165 тысяч советских военнопленных и до 80 тысяч погибших из их числа .
В фундаментальном исследовании «Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг.», подготовленном Федеральным архивным агентством России, Российским государственным военным архивом, Государственным архивом Российской федерации, Российским государственным архивом социально-политической истории и польской Генеральной дирекцией государственных архивов на основе двустороннего соглашения от 4 декабря 2000 года было достигнуто сближение российских и польских оценок в отношении количества умерших в польских лагерях красноармейцев - умерших от эпидемий, голода и тяжёлых условий содержания.
Впоследствии Матвеев увеличил свою оценку до 25 - 28 тысяч, то есть до 18 %. В книге «Польский плен: Военнослужащие Красной армии в плену у поляков в 1919-1921 годах» историк также подверг развёрнутой критике методику оценки своих польских коллег.
Последняя оценка Матвеева не критиковалась профессиональными российскими историками и может считаться основной в современной российской историографии (на 2017 год).
Сколько всего погибло советских военнопленных всё же доподлинно неизвестно. Существуют, однако, различные оценки, основанные на количестве советских военнопленных, вернувшихся из польского плена - их было 75 тыс. 699 человек . При этом в данную цифру не включены те пленные, которые после освобождения пожелали остаться в Польше, а также те, кто перешёл на польскую сторону и участвовали в войне в составе польских и союзных им подразделений (до 25 тысяч пленных перешли на сторону поляков).
В дипломатической переписке между миссиями РСФСР и Польской Республики указывались и существенно более высокие цифры русских военнопленных, в том числе погибших:
Из ноты НКИД РСФСР чрезвычайному и полномочному поверенному в делах Польской Республики Т. Филлиповичу о положении и гибели военнопленных в польских лагерях"" На ответственности Польского Правительства всецело остаются неописуемые ужасы, которые до сих пор безнаказанно творятся в таких местах, как лагерь Стшалково. Достаточно указать на то, что .
в течение двух лет из 130 000 русских военнопленных в Польше умерло 60 000""А по подсчетам военного историка М. В. Филимошина, число погибших и умерших в польском плену красноармейцев составляет 82 500 человек .
А. Колпаков определяет количество погибших в польском плену в 89 тыс. 851 человек .
Следует отметить, что большую роль в гибели военнопленных сыграла свирепствующая в те годы на планете пандемия «испанки» , от которой погибло от 50 до 100 млн человек, в том числе в самой России около 3 млн человек.
Пленные красноармейцы появились после первого боевого столкновения частей Войска Польского и Красной Армии в феврале 1919 г. на литовско-белорусской территории. Сразу после появления в польских лагерях первых групп пленных красноармейцев там - из-за большой скученности и антисанитарных условий содержания - вспыхнули эпидемии заразных болезней: холеры , дизентерии , туберкулёза , возвратного, сыпного и брюшного тифа , краснухи , а также свирепствовавшей в то время на планете испанки . Из-за болезней, а также ран, голода и морозов в польских лагерях умирали тысячи человек.
9 сентября 1920 года в рапорте офицера Вдовишевского в один из отделов Верховного Командования Войска Польского говорится:
Ком[андование] 3-й армии издало подчиненным частям секретный приказ о применении в отношении вновь взятых пленных репрессий как возмездия за убийства и истязания наших пленных .
Якобы имеются свидетельства (А. Велевейский в «Газете выборчей» от 23 февраля 1994 г.) о приказе будущего премьера, а тогда генерала, Сикорского расстрелять 199 военнопленных без суда и следствия . Генерал Пясецкий приказывал не брать русских солдат в плен, а уничтожать сдавшихся .
Описываемые эксцессы случились в победном для поляков августе 1920 года, когда Войско Польское перешло в наступление на восток. Согласно польской версии, 22 августа 1920 года командир 5-й польской армии генерал Владислав Сикорский предостерёг русских солдат 3-го кавалерийского корпуса, что каждый, пойманный на грабеже или насилии в отношении гражданского населения, будет на месте расстрелян. 24 августа под Млавой были расстреляны 200 красноармейцев 3-го корпуса кавалерии, который, как было доказано, уничтожил роту из 49-го пехотного полка, захваченную русскими в плен двумя днями ранее .
Согласно иной версии, речь идёт о приказе командующего 5-й польской армии Владислава Сикорского, отданного в 10 часов утра 22 августа 1920 г. о том, чтобы не брать пленных из прорывающейся из окружения колонны Красной Армии, особенно кубанских казаков, мотивируя тем, что конники 3-го кавалерийского корпуса Гая во время прорыва в Восточную Пруссию якобы изрубили шашками 150 польских пленных. Приказ действовал несколько дней. [ ]
Особо тяжёлой была участь пленных красноармейцев, попавших в польские лагеря для военнопленных. Особым издевательствам подвергались коммунисты, евреи (которые впрочем часто освобождались после обращений еврейских депутатов местных и воеводских сеймиков, если не были коммунистами) или заподозренные в принадлежности к ним, пленные красноармейцы-немцы вообще расстреливались на месте. Простые пленные зачастую становились жертвами произвола польских военных властей. Широко были распространены ограбления, издевательства над пленными женщинами . Например, администрация лагеря Стшалково , в котором интернировались петлюровцы , привлекала последних к охране «большевицких пленных», ставя их в привилегированное положения и давая им возможность издеваться над русскими военнопленными .
В середине мая 1919 г. министерство военных дел Польши распространило подробную инструкцию для лагерей военнопленных, которая впоследствии несколько раз уточнялась и дорабатывалась. В ней детально прописывались права и обязанности пленных, рацион и нормы питания. В качестве стационарных лагерей предполагалось использовать лагеря, построенные немцами и австрийцами в период I Мировой войны. В частности, самый большой лагерь в Стшалкове был рассчитан на 25 тыс. человек.
Польша была заинтересована в имидже своей страны, поэтому в документе военного ведомства от 9 апреля 1920 года указывалось, что необходимо
«сознавать меру ответственности военных органов перед собственным общественным мнением, а также перед международным форумом, который тут же подхватывает любой факт, который может принизить достоинство нашего молодого государства… Зло необходимо решительно искоренить. Армия прежде всего должна стоять на страже чести государства, соблюдая военно-правовые инструкции, а также тактично и культурно относясь к безоружным пленным».
Однако в действительности столь детальные и гуманные правила содержания военнопленных не соблюдались, условия в лагерях были очень тяжелыми. Ситуация усугублялась эпидемиями, бушевавшими в Польше в тот период войны и разрухи. В первом полугодии 1919 г. в Польше было зарегистрировано 122 тыс. заболеваний сыпным тифом, в том числе около 10 тысяч со смертельным исходом, с июля 1919 по июль 1920 г. в польской армии было зафиксировано около 40 тысяч случаев болезни. Лагеря военнопленных не избежали заражения инфекционными заболеваниями, а зачастую были их очагами и потенциальными рассадниками . В документах упоминаются сыпной тиф , дизентерия , испанка (разновидность гриппа), брюшной тиф , холера , натуральная оспа , чесотка , дифтерия , скарлатина , менингит , малярия , венерические заболевания , туберкулёз .
Положение в лагерях для военнопленных было предметом депутатских запросов в первом парламенте Польши; вследствие этой критики правительство и военные власти предприняли соответствующие действия, и в начале 1920 г. обстановка там несколько улучшилась .
На рубеже 1920-1921 гг. в лагерях для пленных красноармейцев снова резко ухудшились снабжение и санитарные условия. Медицинская помощь военнопленным практически не оказывалась; ежедневно от голода, инфекционных заболеваний, обморожений умирали сотни заключённых.
Размещались пленные в лагерях, в основном, по национальному признаку. При этом, по инструкции II отдела Министерства военных дел Польши о порядке сортировки и классификации большевистских военнопленных от 3 сентября 1920 г., в самом тяжёлом положении оказывались «большевистские пленные русские» и евреи . Пленных казнили по приговорам различных судов и трибуналов, расстреливали во внесудебном порядке и при подавлении неподчинения.
К 1920 году предпринятые министерством военных дел и верховным командованием Войска Польского решительные шаги в сочетании с инспекциями и жёстким контролем привели к существенному улучшению снабжения лагерей продовольствием и одеждой для пленных, к уменьшению злоупотреблений со стороны лагерной администрации. Во многих отчётах о проверке лагерей и рабочих команд летом и осенью 1920 г. отмечено хорошее питание пленных, хотя в некоторых лагерях узники по-прежнему голодали. Важную роль играла помощь союзнических военных миссий (например, США поставили большое количество белья и одежды), а также органов Красного Креста и других общественных организаций - особенно Американской ассоциации христианской молодёжи (ИМКА). Резко активизировались эти усилия после окончания военных действий в связи с возможностью обмена военнопленными.
В сентябре 1920 года в Берлине между организациями Польского и Российского Красного Креста было подписано соглашение об оказании помощи находящимся на их территории военнопленным другой стороны. Эту работу возглавили видные правозащитники: в Польше - Стефания Семполовская, а в Советской России - Екатерина Пешкова . По подписанному 24 февраля 1921 года соглашению о репатриации между РСФСР и УССР, с одной стороны, и Польшей - с другой, в Россию в марте-ноябре 1921 г. согласно справкам мобилизационного управления Штаба РККА вернулись 75 699 красноармейцев .
23 марта 1921 года был подписан Рижский договор , завершивший советско-польскую войну 1919-1921 годов. В пункте 2 статьи X этого договора подписавшиеся стороны отказывались от претензий за «проступки против правил, обязательных для военнопленных, гражданских интернированных и вообще граждан противной стороны», тем самым «урегулировав» и вопрос о содержании советских военнопленных в польских лагерях .
В советское время долгий период судьба красноармейцев в польском плену не исследовалась, а после 1945 г. замалчивалась по политически мотивированным соображениям, поскольку Польская народная республика была союзником СССР. Только в последние десятилетия в России снова появился интерес к этой проблематике. Заместитель секретаря Совета безопасности РФ Н. Н. Спасский в интервью «Российской газете» обвинил Польшу в «смерти десятков тысяч красноармейцев, погибших в 1920-1921 гг. в польских концентрационных лагерях» .
В 2004 Федеральным архивным агентством России, Российским государственным военным архивом, Государственным архивом Российской федерации, Российским государственным архивом социально-экономической истории и польской Генеральной дирекцией государственных архивов на основе двустороннего соглашения от 4 декабря 2000 года предпринята первая совместная попытка историков двух стран найти истину на основе детального изучения архивов - прежде всего польских, так как события происходили преимущественно на польской территории. Впервые достигнуто согласие исследователей в отношении количества красноармейцев, умерших в польских лагерях от эпидемий, голода и тяжёлых условий содержания.
Тем не менее, по ряду аспектов мнения исследователей двух стран разошлись, вследствие чего результаты изданы общим сборником, но с разными предисловиями в Польше и России. Предисловие к польскому изданию написано Вальдемаром Резмером и Збигневом Карпусом из Университета Николая Коперника в Торуни , а к российскому - Геннадием Матвеевым из.
Количество военнопленных-красноармейцев польские историки оценили в 80 - 85 тыс., а российские - в 157 тыс. Число смертей в лагерях польские историки оценили в 16 - 17 тыс., российские историки в 18 - 20 тыс. Матвеев указывал на расхождение данных из польских и российских документов, на неполноту польского учета гибели военнопленных, и в более поздних своих работах увеличил оценку числа погибших до 25 - 28 тысяч человек
Г. Ф. Матвеев указывает на занижение польскими историками числа пленных красноармейцев, а вместе с тем и числа погибших пленных, на сомнительность данных из польских документов времен войны: «Сложность проблемы заключается в том, что доступные в настоящее время польские документы не содержат сколько-нибудь систематических сведений о численности попавших в польский плен красноармейцев» .
Указывает этот исследователь и случаи расстрела польскими военными пленных красноармейцев на месте, без отправления их в лагеря для военнопленных, чего не отрицают и польские историки . Российская исследовательница Т. Симонова пишет, что З. Карпус определял количество погибших пленных красноармейцев в Тухоли на основании кладбищенских списков и актов смерти, составленных лагерным священником, в то время как священник не мог отпевать коммунистов, а могилы умерших, по воспоминаниям очевидцев, были братскими .
В отличие от информации о положении советских и украинских пленных в Польше информация о пленных поляках в России чрезвычайно скупа и ограничивается концом войны и периодом репатриации, тем не менее сохранились некоторые редкие документы .
В открытых источниках говорится о 33 лагерях на территории России и Украины. На 11 сентября 1920 г. по данным, полученным Польсекцией от 25 лагерей, в них содержалось 13 тыс. человек. Фигурируют названия Тульского и Ивановского лагерей, лагеря под Вяткой, Красноярском, Ярославлем, Иваново-Вознесенском, Орлом, Звенигородом, Кожуховом, Костромой, Нижним Новгородом, упоминаются лагеря в Мценске, в деревне Сергеево Орловской губернии. Пленные подвергались принудительным работам. В частности польские пленные работали на Мурманской железной дороге. В Главном Управлении общественных работ и повинностей НКВД на 1 декабря 1920 г. имелся план распределения работ на 62 тыс. пленных.
В это число входили не только польские пленные, но и пленные гражданской войны, а также 1200 балаховичевцев, которые находились в Смоленском лагере .
Даже точное число военнопленных польско-советской войны назвать затруднительно, поскольку наряду с ними в лагерях содержались и поляки Польского легиона, воевавшими под руководством графа Соллогуба на стороне Антанты, и поляки V-ой дивизии польских стрелков, воевавшие под командованием полковника В. Чумы в Сибири на стороне Колчака.
Весной 1920 года началась советско-польская война, которая послужила предлогом для новых репрессий против поляков на территории Сибири. Начались аресты польских солдат, которые прокатились практически по всем крупным городам Сибири: Омск, Новониколаевск, Красноярск, Томск. Чекисты выдвигали против пленных поляков следующие обвинения: служба в польском легионе и грабёж мирных жителей, участие в «контрреволюционной организации», антисоветская агитация, принадлежность к «польскому гражданству» и т. д.
В качестве наказания служило заключение в концентрационный лагерь или принудительные работы сроком от 6 месяцев до 15 лет. С особенной жестокостью действовали органы ВЧК на железной дороге. Так называемые «Районные транспортные чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией» своими постановлениями в Томске, Красноярске приговаривали польских солдат к расстрелу. Как правило, через несколько дней приговор приводился в исполнение.
В 1921 г. после подписания мирного договора между Советской Россией и Польшей польская делегация по репатриации выступала с требованиями проведения судебного расследования в связи с расстрелами органами ВЧК польских военнопленных в Красноярске.
В Иркутске по приказу губчека расстреляна в июле 1921 г. группа польских граждан, то же самое произошло в Новониколаевске, где 8 мая 1921 г. были расстреляны двое поляков .
Из солдат капитулировавшей в Сибири в январе 1920 года V-ой дивизии польских стрелков, которые не захотели вступать в Красную армию, была сформирована «Енисейская рабочая бригада». Всего в Красноярском лагере находилось примерно 8 тыс. пленных поляков. Продовольственный паек военнопленных был недостаточным. Поначалу пленные получали полфунта хлеба, конину и рыбу. Охрана, состоявшая из «интернационалистов» (немцы, латыши и венгры), грабила их, так что они оставались почти в лохмотьях. Сотни пленных стали жертвами эпидемии тифа. Тяжёлым было положение пленных, которые находились в Томске на принудительных работах, иногда они не могли ходить от голода.
В целом современник и в некоторой степени участник тех событий профессор Ягеллонского университета Роман Дыбосский оценивает потери польской дивизии убитыми, замученными, умершими в 1,5 тыс. человек.
Советские власти большое значение придавали культурно-просветительной и политико-воспитательной работе среди пленных. Предполагалось, что посредством такой работы среди рядовых (офицеры считались контрреволюционерами) можно будет развить у них «классовое» сознание и превратить их в сторонников советской власти. Такой работой занимались в основном поляки-коммунисты. Однако есть основания утверждать, что в Красноярском лагере эта работа успеха не имела. В 1921 г. из более 7 тыс. пленных в коммунистические ячейки вступил только 61 человек .
В целом условия содержания польских пленных в России были намного лучше, чем условия, в которых находились российские и украинские пленные в Польше. Определённая заслуга в этом принадлежала Польской Секции при ПУРе РККА , работа которой расширялась . В России подавляющее большинство польских пленных рассматривалось как «братья по классу» и какие-либо репрессии в отношении них не проводились . Если случались отдельные эксцессы в отношении пленных, то командование стремилось пресекать их и наказывать виновных.
По данным М. Мельтюхова, польских пленных в Советской России было около 60 тысяч человек, в том числе интернированные лица и заложники. Из них в Польшу вернулось 27 598 человек, около 2 000 осталось в РСФСР . Судьба оставшихся 32 тысяч человек неясна.
По другим данным, в 1919-1920 годах было взято 41-42 тысячи польских военнопленных (1500-2000 - в 1919 году, 19 682 (ЗФ) и 12 139 (ЮЗФ) в 1920 году; ещё до 8 тысяч составила V дивизия в Красноярске). Всего с марта 1921 по июль 1922 года было репатриировано 34 839 польских военнопленных, ещё порядка 3 тысяч изъявили желание остаться в РСФСР . Таким образом, убыль составила порядка 3-4 тысяч военнопленных. Из них около 2 тысяч зафиксированы по документам как умершие в плену .
По данным доктора исторических наук В. Масяржа из Сибири в Польшу в ходе репатриации 1921-1922 гг. уехало около 27 тыс. поляков .
В число репатриантов включены не только плененные в ходе советско-польской войны 1919-1921 годов поляки. Согласно сводке Организационного управления РККА о потерях и трофеях за 1920 год, количество пленных поляков по Западному фронту по состоянию на 14 ноября 1920 г. составило 177 офицеров и 11840 солдат, то есть, всего 12017 человек. К этому количеству следует добавить попавших в плен поляков на Юго-Западном фронте, где только во время прорыва Первой конной армии в начале июля под Ровно было взято в плен свыше тысячи поляков, а по данным оперативной сводки фронта от 27 июля только в районе Дубно-Бродского было захвачено 2 тыс. пленных. Кроме того, если сюда приплюсовать интернированные части полковника В. Чумы, воевавшие на стороне армии Колчака в Сибири (свыше 10 тыс.), то общее количество польских военнопленных и интернированных - 30 тыс. человек
1919-1921 годов.
Энциклопедичный YouTube
1 / 5
✪ Советско финская война убитые и пленные красноармейцы
✪ ПОЧЕМУ СССР ПРОИГРАЛ ПОЛЬШЕ(Чудо на Висле)
✪ Цена Победы / Раздел Польши в 1939 году // 02.06.18
✪ Советские военнопленные. Игорь Пыхалов.
✪ История Сталинизма 1. Александр Дугин.
Субтитры
Причины нового интереса к теме
«Небольшевицкие русские»
Помимо пленных красноармейцев в польских лагерях находилось ещё две группы российских пленных. Это были солдаты старой русской армии, которые, по окончании Первой мировой войны, пытались вернуться в Россию из немецких и австрийских лагерей для военнопленных, а также интернированные солдаты белой армии генерала Бредова . Положение этих групп также было ужасающим; из-за хищений на кухне, пленные вынуждены были переходить на «подножный корм», которым они «разживались» у местного населения или на соседних огородах; не получали дров для обогрева и приготовления пищи. Руководство белой армии оказывало этим пленным небольшую финансовую поддержку, что частично облегчало их положение. Помощь со стороны западных государств польскими властями блокировалась.
По воспоминаниям Циммермана, бывшего адъютантом Бредова : «В военном министерстве сидели почти исключительно „пилсудчики “, относившиеся к нам с нескрываемой злобой. Они ненавидели старую Россию, а в нас видели остатки этой России» .
В то же время многие пленные красноармейцы по разным причинам переходили на польскую сторону.
До 25 тысяч пленных вступили в белогвардейские, казачьи и украинские отряды, которые воевали совместно с поляками против Красной армии. Так, на польской стороне сражались отряды генерала Станислава Булак-Балаховича , генерала Бориса Перемыкина , казачьи бригады есаулов Вадима Яковлева и Александра Сальникова, армия Украинской Народной Республики . Названные части и после заключения советско-польского перемирия продолжали воевать самостоятельно, пока не были оттеснены на территорию Польши и там интернированы.
Оценки смертности в лагерях
Польские исследователи оценивают общее количество пленных красноармейцев в 80 000-110 000 человек, из которых документально подтверждёнными считают гибель 16 тысяч человек .
Советские и российские источники приводят оценки в 157-165 тысяч советских военнопленных и до 80 тысяч погибших из их числа .
В фундаментальном исследовании «Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг.», подготовленном Федеральным архивным агентством России, Российским государственным военным архивом, Государственным архивом Российской федерации, Российским государственным архивом социально-политической истории и польской Генеральной дирекцией государственных архивов на основе двустороннего соглашения от 4 декабря 2000 года было достигнуто сближение российских и польских оценок в отношении количества умерших в польских лагерях красноармейцев - умерших от эпидемий, голода и тяжёлых условий содержания.
Впоследствии Матвеев увеличил свою оценку до 25 - 28 тысяч, то есть до 18 %. В книге «Польский плен: Военнослужащие Красной армии в плену у поляков в 1919-1921 годах» историк также подверг развёрнутой критике методику оценки своих польских коллег.
Последняя оценка Матвеева не критиковалась профессиональными российскими историками и может считаться основной в современной российской историографии (на 2017 год).
Сколько всего погибло советских военнопленных всё же доподлинно неизвестно. Существуют, однако, различные оценки, основанные на количестве советских военнопленных, вернувшихся из польского плена - их было 75 тыс. 699 человек . При этом в данную цифру не включены те пленные, которые после освобождения пожелали остаться в Польше, а также те, кто перешёл на польскую сторону и участвовали в войне в составе польских и союзных им подразделений (до 25 тысяч пленных перешли на сторону поляков).
В дипломатической переписке между миссиями РСФСР и Польской Республики указывались и существенно более высокие цифры русских военнопленных, в том числе погибших:
Из ноты НКИД РСФСР чрезвычайному и полномочному поверенному в делах Польской Республики Т. Филлиповичу о положении и гибели военнопленных в польских лагерях " (9 сентября 1921 г.).
"" На ответственности Польского Правительства всецело остаются неописуемые ужасы, которые до сих пор безнаказанно творятся в таких местах, как лагерь Стшалково. Достаточно указать на то, что в течение двух лет из 130 000 русских военнопленных в Польше умерло 60 000"" .
А по подсчетам военного историка М. В. Филимошина, число погибших и умерших в польском плену красноармейцев составляет 82 500 человек .
А. Колпаков определяет количество погибших в польском плену в 89 тыс. 851 человек .
Следует отметить, что большую роль в гибели военнопленных сыграла свирепствующая в те годы на планете пандемия «испанки» , от которой погибло от 50 до 100 млн человек, в том числе в самой России около 3 млн человек.
Пленные красноармейцы появились после первого боевого столкновения частей Войска Польского и Красной Армии в феврале 1919 г. на литовско-белорусской территории. Сразу после появления в польских лагерях первых групп пленных красноармейцев там - из-за большой скученности и антисанитарных условий содержания - вспыхнули эпидемии заразных болезней: холеры , дизентерии , туберкулёза , возвратного, сыпного и брюшного тифа , краснухи , а также свирепствовавшей в то время на планете испанки . Из-за болезней, а также ран, голода и морозов в польских лагерях умирали тысячи человек.
Военные эксцессы и дискриминация «большевицких русских»
9 сентября 1920 года в рапорте офицера Вдовишевского в один из отделов Верховного Командования Войска Польского говорится:
Ком[андование] 3-й армии издало подчиненным частям секретный приказ о применении в отношении вновь взятых пленных репрессий как возмездия за убийства и истязания наших пленных .
Якобы имеются свидетельства (А. Велевейский в «Газете выборчей» от 23 февраля 1994 г.) о приказе будущего премьера, а тогда генерала, Сикорского расстрелять 199 военнопленных без суда и следствия . Генерал Пясецкий приказывал не брать русских солдат в плен, а уничтожать сдавшихся .
Описываемые эксцессы случились в победном для поляков августе 1920 года, когда Войско Польское перешло в наступление на восток. Согласно польской версии, 22 августа 1920 года командир 5-й польской армии генерал Владислав Сикорский предостерёг русских солдат 3-го кавалерийского корпуса, что каждый, пойманный на грабеже или насилии в отношении гражданского населения, будет на месте расстрелян. 24 августа под Млавой были расстреляны 200 красноармейцев 3-го корпуса кавалерии, который, как было доказано, уничтожил роту из 49-го пехотного полка, захваченную русскими в плен двумя днями ранее .
Согласно иной версии, речь идёт о приказе командующего 5-й польской армии Владислава Сикорского, отданного в 10 часов утра 22 августа 1920 г. о том, чтобы не брать пленных из прорывающейся из окружения колонны Красной Армии, особенно кубанских казаков, мотивируя тем, что конники 3-го кавалерийского корпуса Гая во время прорыва в Восточную Пруссию якобы изрубили шашками 150 польских пленных. Приказ действовал несколько дней. [ ]
Особо тяжёлой была участь пленных красноармейцев, попавших в польские лагеря для военнопленных. Особым издевательствам подвергались коммунисты, евреи (которые впрочем часто освобождались после обращений еврейских депутатов местных и воеводских сеймиков, если не были коммунистами) или заподозренные в принадлежности к ним, пленные красноармейцы-немцы вообще расстреливались на месте. Простые пленные зачастую становились жертвами произвола польских военных властей. Широко были распространены ограбления, издевательства над пленными женщинами . Например, администрация лагеря Стшалково , в котором интернировались петлюровцы , привлекала последних к охране «большевицких пленных», ставя их в привилегированное положения и давая им возможность издеваться над русскими военнопленными .
Декларации
В середине мая 1919 г. министерство военных дел Польши распространило подробную инструкцию для лагерей военнопленных, которая впоследствии несколько раз уточнялась и дорабатывалась. В ней детально прописывались права и обязанности пленных, рацион и нормы питания. В качестве стационарных лагерей предполагалось использовать лагеря, построенные немцами и австрийцами в период I Мировой войны. В частности, самый большой лагерь в Стшалкове был рассчитан на 25 тыс. человек.
Польша была заинтересована в имидже своей страны, поэтому в документе военного ведомства от 9 апреля 1920 года указывалось, что необходимо
«сознавать меру ответственности военных органов перед собственным общественным мнением, а также перед международным форумом, который тут же подхватывает любой факт, который может принизить достоинство нашего молодого государства… Зло необходимо решительно искоренить. Армия прежде всего должна стоять на страже чести государства, соблюдая военно-правовые инструкции, а также тактично и культурно относясь к безоружным пленным».
Истинное положение
Однако в действительности столь детальные и гуманные правила содержания военнопленных не соблюдались, условия в лагерях были очень тяжелыми. Ситуация усугублялась эпидемиями, бушевавшими в Польше в тот период войны и разрухи. В первом полугодии 1919 г. в Польше было зарегистрировано 122 тыс. заболеваний сыпным тифом, в том числе около 10 тысяч со смертельным исходом, с июля 1919 по июль 1920 г. в польской армии было зафиксировано около 40 тысяч случаев болезни. Лагеря военнопленных не избежали заражения инфекционными заболеваниями, а зачастую были их очагами и потенциальными рассадниками . В документах упоминаются сыпной тиф , дизентерия , испанка (разновидность гриппа), брюшной тиф , холера , натуральная оспа , чесотка , дифтерия , скарлатина , менингит , малярия , венерические заболевания , туберкулёз .
Положение в лагерях для военнопленных было предметом депутатских запросов в первом парламенте Польши; вследствие этой критики правительство и военные власти предприняли соответствующие действия, и в начале 1920 г. обстановка там несколько улучшилась .
На рубеже 1920-1921 гг. в лагерях для пленных красноармейцев снова резко ухудшились снабжение и санитарные условия. Медицинская помощь военнопленным практически не оказывалась; ежедневно от голода, инфекционных заболеваний, обморожений умирали сотни заключённых.
Размещались пленные в лагерях, в основном, по национальному признаку. При этом, по инструкции II отдела Министерства военных дел Польши о порядке сортировки и классификации большевистских военнопленных от 3 сентября 1920 г., в самом тяжёлом положении оказывались «большевистские пленные русские» и евреи . Пленных казнили по приговорам различных судов и трибуналов, расстреливали во внесудебном порядке и при подавлении неподчинения.
Реальные улучшения
К 1920 году предпринятые министерством военных дел и верховным командованием Войска Польского решительные шаги в сочетании с инспекциями и жёстким контролем привели к существенному улучшению снабжения лагерей продовольствием и одеждой для пленных, к уменьшению злоупотреблений со стороны лагерной администрации. Во многих отчётах о проверке лагерей и рабочих команд летом и осенью 1920 г. отмечено хорошее питание пленных, хотя в некоторых лагерях узники по-прежнему голодали. Важную роль играла помощь союзнических военных миссий (например, США поставили большое количество белья и одежды), а также органов Красного Креста и других общественных организаций - особенно Американской ассоциации христианской молодёжи (ИМКА). Резко активизировались эти усилия после окончания военных действий в связи с возможностью обмена военнопленными.
В сентябре 1920 года в Берлине между организациями Польского и Российского Красного Креста было подписано соглашение об оказании помощи находящимся на их территории военнопленным другой стороны. Эту работу возглавили видные правозащитники: в Польше - Стефания Семполовская, а в Советской России - Екатерина Пешкова . По подписанному 24 февраля 1921 года соглашению о репатриации между РСФСР и УССР, с одной стороны, и Польшей - с другой, в Россию в марте-ноябре 1921 г. согласно справкам мобилизационного управления Штаба РККА вернулись 75 699 красноармейцев .
23 марта 1921 года был подписан Рижский договор , завершивший советско-польскую войну 1919-1921 годов. В пункте 2 статьи X этого договора подписавшиеся стороны отказывались от претензий за «проступки против правил, обязательных для военнопленных, гражданских интернированных и вообще граждан противной стороны», тем самым «урегулировав» и вопрос о содержании советских военнопленных в польских лагерях.
Проблема выработки единой позиции
В советское время долгий период судьба красноармейцев в польском плену не исследовалась, а после 1945 г. замалчивалась по политически мотивированным соображениям, поскольку Польская народная республика была союзником СССР. Только в последние десятилетия в России снова появился интерес к этой проблематике. Заместитель секретаря Совета безопасности РФ Н. Н. Спасский в интервью «Российской газете» обвинил Польшу в «смерти десятков тысяч красноармейцев, погибших в 1920-1921 гг. в польских концентрационных лагерях» .
В 2004 Федеральным архивным агентством России, Российским государственным военным архивом, Государственным архивом Российской федерации, Российским государственным архивом социально-экономической истории и польской Генеральной дирекцией государственных архивов на основе двустороннего соглашения от 4 декабря 2000 года предпринята первая совместная попытка историков двух стран найти истину на основе детального изучения архивов - прежде всего польских, так как события происходили преимущественно на польской территории. Впервые достигнуто согласие исследователей в отношении количества красноармейцев, умерших в польских лагерях от эпидемий, голода и тяжёлых условий содержания.
Тем не менее, по ряду аспектов мнения исследователей двух стран разошлись, вследствие чего результаты изданы общим сборником, но с разными предисловиями в Польше и России. Предисловие к польскому изданию написано Вальдемаром Резмером и Збигневом Карпусом из Университета Николая Коперника в Торуни , а к российскому - Геннадием Матвеевым из Московского Государственного Университета им. Ломоносова .
Количество военнопленных-красноармейцев польские историки оценили в 80 - 85 тыс., а российские - в 157 тыс. Число смертей в лагерях польские историки оценили в 16 - 17 тыс., российские историки в 18 - 20 тыс. Матвеев указывал на расхождение данных из польских и российских документов, на неполноту польского учета гибели военнопленных, и в более поздних своих работах увеличил оценку числа погибших до 25 - 28 тысяч человек .
Совместное исследование показало, что основными причинами смертности в лагерях были болезни и эпидемии (грипп - пандемия испанки , тиф , холера и дизентерия). Польские историки отметили, что эти заболевания также повлекли значительные жертвы и среди военного и гражданского населения . Между польскими участниками данной группы и российским историком Г. Матвеевым сохранились большие расхождения по вопросу о количестве пленных красноармейцев, что, по мнению Матвеева, указывает на неопределённость судьбы около 50 тысяч человек.
Г. Ф. Матвеев указывает на занижение польскими историками числа пленных красноармейцев, а вместе с тем и числа погибших пленных, на сомнительность данных из польских документов времен войны: «Сложность проблемы заключается в том, что доступные в настоящее время польские документы не содержат сколько-нибудь систематических сведений о численности попавших в польский плен красноармейцев» .
Указывает этот исследователь и случаи расстрела польскими военными пленных красноармейцев на месте, без отправления их в лагеря для военнопленных, чего не отрицают и польские историки . Российская исследовательница Т. Симонова пишет, что З. Карпус определял количество погибших пленных красноармейцев в Тухоли на основании кладбищенских списков и актов смерти, составленных лагерным священником, в то время как священник не мог отпевать коммунистов, а могилы умерших, по воспоминаниям очевидцев, были братскими .
Недостаточность данных
В отличие от информации о положении советских и украинских пленных в Польше информация о пленных поляках в России чрезвычайно скупа и ограничивается концом войны и периодом репатриации, тем не менее сохранились некоторые редкие документы .
В открытых источниках говорится о 33 лагерях на территории России и Украины. На 11 сентября 1920 г. по данным, полученным Польсекцией от 25 лагерей, в них содержалось 13 тыс. человек. Фигурируют названия Тульского и Ивановского лагерей, лагеря под Вяткой, Красноярском, Ярославлем, Иваново-Вознесенском, Орлом, Звенигородом, Кожуховом, Костромой, Нижним Новгородом, упоминаются лагеря в Мценске, в деревне Сергеево Орловской губернии. Пленные подвергались принудительным работам. В частности польские пленные работали на Мурманской железной дороге. В Главном Управлении общественных работ и повинностей НКВД на 1 декабря 1920 г. имелся план распределения работ на 62 тыс. пленных.
В это число входили не только польские пленные, но и пленные гражданской войны, а также 1200 балаховичевцев, которые находились в Смоленском лагере .
Даже точное число военнопленных польско-советской войны назвать затруднительно, поскольку наряду с ними в лагерях содержались и поляки Польского легиона, воевавшими под руководством графа Соллогуба на стороне Антанты, и поляки V-ой дивизии польских стрелков, воевавшие под командованием полковника В. Чумы в Сибири на стороне Колчака.
Примеры эксцессов военного времени
Весной 1920 года началась советско-польская война, которая послужила предлогом для новых репрессий против поляков на территории Сибири. Начались аресты польских солдат, которые прокатились практически по всем крупным городам Сибири: Омск, Новониколаевск, Красноярск, Томск. Чекисты выдвигали против пленных поляков следующие обвинения: служба в польском легионе и грабёж мирных жителей, участие в «контрреволюционной организации», антисоветская агитация, принадлежность к «польскому гражданству» и т. д.
В качестве наказания служило заключение в концентрационный лагерь или принудительные работы сроком от 6 месяцев до 15 лет. С особенной жестокостью действовали органы ВЧК на железной дороге. Так называемые «Районные транспортные чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией» своими постановлениями в Томске, Красноярске приговаривали польских солдат к расстрелу. Как правило, через несколько дней приговор приводился в исполнение.
В 1921 г. после подписания мирного договора между Советской Россией и Польшей польская делегация по репатриации выступала с требованиями проведения судебного расследования в связи с расстрелами органами ВЧК польских военнопленных в Красноярске.
В Иркутске по приказу губчека расстреляна в июле 1921 г. группа польских граждан, то же самое произошло в Новониколаевске, где 8 мая 1921 г. были расстреляны двое поляков .
Из солдат капитулировавшей в Сибири в январе 1920 года V-ой дивизии польских стрелков, которые не захотели вступать в Красную армию, была сформирована «Енисейская рабочая бригада». Всего в Красноярском лагере находилось примерно 8 тыс. пленных поляков. Продовольственный паек военнопленных был недостаточным. Поначалу пленные получали полфунта хлеба, конину и рыбу. Охрана, состоявшая из «интернационалистов» (немцы, латыши и венгры), грабила их, так что они оставались почти в лохмотьях. Сотни пленных стали жертвами эпидемии тифа. Тяжёлым было положение пленных, которые находились в Томске на принудительных работах, иногда они не могли ходить от голода.
В целом современник и в некоторой степени участник тех событий профессор Ягеллонского университета Роман Дыбосский оценивает потери польской дивизии убитыми, замученными, умершими в 1,5 тыс. человек.
Обращение
Советские власти большое значение придавали культурно-просветительной и политико-воспитательной работе среди пленных. Предполагалось, что посредством такой работы среди рядовых (офицеры считались контрреволюционерами) можно будет развить у них «классовое» сознание и превратить их в сторонников советской власти. Такой работой занимались в основном поляки-коммунисты. Однако есть основания утверждать, что в Красноярском лагере эта работа успеха не имела. В 1921 г. из более 7 тыс. пленных в коммунистические ячейки вступил только 61 человек .
В целом условия содержания польских пленных в России были намного лучше, чем условия, в которых находились российские и украинские пленные в Польше. Определённая заслуга в этом принадлежала Польской Секции при ПУРе РККА , работа которой расширялась . В России подавляющее большинство польских пленных рассматривалось как «братья по классу» и какие-либо репрессии в отношении них не проводились . Если случались отдельные эксцессы в отношении пленных, то командование стремилось пресекать их и наказывать виновных.
Оценки численности
По данным М. Мельтюхова, польских пленных в Советской России было около 60 тысяч человек, в том числе интернированные лица и заложники. Из них в Польшу вернулось 27 598 человек, около 2 000 осталось в РСФСР . Судьба оставшихся 32 тысяч человек неясна.
По другим данным, в 1919-1920 годах было взято 41-42 тысячи польских военнопленных (1500-2000 - в 1919 году, 19 682 (ЗФ) и 12 139 (ЮЗФ) в 1920 году; ещё до 8 тысяч составила V дивизия в Красноярске). Всего с марта 1921 по июль 1922 года было репатриировано 34 839 польских военнопленных, ещё порядка 3 тысяч изъявили желание остаться в РСФСР . Таким образом, убыль составила порядка 3-4 тысяч военнопленных. Из них около 2 тысяч зафиксированы по документам как умершие в плену .
По данным доктора исторических наук В. Масяржа из Сибири в Польшу в ходе репатриации 1921-1922 гг. уехало около 27 тыс. поляков .
В число репатриантов включены не только плененные в ходе советско-польской войны 1919-1921 годов поляки. Согласно сводке Организационного управления РККА о потерях и трофеях за 1920 год, количество пленных поляков по Западному фронту по состоянию на 14 ноября 1920 г. составило 177 офицеров и 11840 солдат, то есть, всего 12017 человек. К этому количеству следует добавить попавших в плен поляков на Юго-Западном фронте, где только во время прорыва Первой конной армии в начале июля под Ровно было взято в плен свыше тысячи поляков, а по данным оперативной сводки фронта от 27 июля только в районе Дубно-Бродского было захвачено 2 тыс. пленных. Кроме того, если сюда приплюсовать интернированные части полковника В. Чумы, воевавшие на стороне армии Колчака в Сибири (свыше 10 тыс.), то общее количество польских военнопленных и интернированных - 30 тыс. человек .
См. также
Примечания
- ЕСПЧ признал расстрел польских офицеров в Катыни военным преступлением
- «Россияне должны понести расплату за Польшу» , Газета.Ru . Дата обращения 26 октября 2017.
- Против Варшавы и Москвы разыгрывают «антикатынь» (рус.) , ИноСМИ.Ru (17 мая 2011). Дата обращения 26 октября 2017.
- Жизнь и смерть красноармейцев на "островах" польского "ГУЛАГа" (рус.) , РИА Новости (20151009T1338+0300Z). Дата обращения 23 октября 2017.
- Зотов Георгий. Война с мёртвыми // Аргументы и факты . - 2011. - № 19 за 11 мая . - С. 8-9 .
- Польские военнопленные в РСФСР, БССР и УССР в 1919-1922 гг. Документы и материалы. М.: Институт славяноведения РАН, 2004. Стр. 4-13, 15-17.
- Мельтюхов М. И. [Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918-1939 гг.] - М.: Вече, 2001. с. 104-105
- Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг.. - Сборник документов и материалов. - М.; СПб.: Летний сад, 2004. - С. 14-15. - 936 с. - 1000 экз. - ISBN 5-94381-135-4 .
- Симонова Т. Поле белых крестов. журнал Родина, № 1, 2007 г.
- Збигнев Карпус . Факты о советских военнопленных 1919-1921 годов
- Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг.
- Г. Ф. Матвеев. Еще раз о численности красноармейцев в польском плену в 1919-1920 годах. , Новая и новейшая история . № 3, 2006 г.
В Петербурге в Польском институте был представлен сборник статей "Советские военнопленные во время Второй мировой войны на польских землях". Он издан Центром польско-российского диалога и согласия . С июня 1941-го до конца Второй мировой войны в немецкий плен попали, по разным подсчетам, от 4,5 до 5,7 миллиона советских военнопленных. После евреев это вторая по численности группа людей, обреченных нацистами на массовое и сознательное уничтожение.
Они умирали от голода, холода и болезней в сотнях лагерей на территории Третьего рейха и оккупированных стран. На территории современной Польши погибли по меньшей мере полмиллиона человек, но пока этот факт остается невидимой или забытой трагедией. Ей и посвящены исследования польских историков.
О трагедии советских военнопленных на территории Польши в годы Второй мировой войны мы говорим с историком и политологом, заместителем директора Центра польско-российского диалога и согласия Лукашем Адамским , профессором Университета имени Адама Мицкевича в Познани Якубом Войтковяком и доктором исторических наук Юлией Кантор .
– Пан Якуб, казалось бы, речь идет о трагедии советских военнопленных, пусть и погибших в Польше, но занимались этим польские ученые – почему?
– Коллектив авторов был собран по просьбе тогдашнего директора Центра польско-российского диалога и согласия. Польские исследования этой проблемы начались сразу после окончания Второй мировой войны и ведутся до сих пор. Польская земля, по очень скромным подсчетам, стала могилой для полумиллиона советских солдат и офицеров.
– Пан Лукаш, а как получилось, что вы занялись этой темой?
– В польско-российских отношениях очень много сложных проблем, болезненных и для власти, и для общественного мнения. Мы хотели выбрать проект, который не будет вызывать лишних эмоций. Это очень важная тема для российского общества. Очень часто говорят о том, сколько советских бойцов погибло при наступлении Красной армии в 1944–45 годах, но мало кто помнит, что сталось с теми несчастными людьми, которые были взяты в плен в 1941–42-м. В Польше были исследования на эту тему, но они не очень известны, в России долгое время считалось так: раз они не сражались храбро, сдались в плен – значит, они должны быть преданы забвению. Мы хотели освежить память об этом, поощрить исследования – и организовали крупную конференцию, а я был назначен руководителем проекта.
– Пан Якуб, расскажите, пожалуйста, про эту конференцию.
– Она стала толчком – на ее основе в 2011 году был создан коллектив авторов статей. Смысл проекта был в том, чтобы показать: в Польше идут исследования о судьбе советских военнопленных во время Второй мировой войны. Мы сразу так задумали – издать сборник на польском языке и тут же перевести его на русский, чтобы русские исследователи смогли познакомиться с результатами работы польских коллег.
– Пан Лукаш, во время этих исследований что-то прояснилось, были сделаны какие-то открытия?
– Для меня как для человека, раньше не занимавшегося этой темой, открытием были те тяжелейшие условия, в которых немцы держали советских военнопленных. А об исследовательских прорывах, наверное, лучше расскажет пан Якуб – редактор сборника.
– Пан Якуб, так открытия действительно были?
Есть сведения о том, что советские военнопленные принимали участие даже в Варшавском восстании
– Думаю, российским исследователям будут интересны данные, приведенные одним из авторов, Адамом Пулавским: он написал об отношении польского подпольного государства к советским военнопленным, а также о том, что их число, о котором заявляло немецкое командование, оказалось завышенным. В 1941 году в донесениях польских подпольных организаций часто встречаются сообщения о том, что в лагерь для военнопленных попадали не только военные, но и все гражданские лица мужского пола. Думаю, что во время ликвидации окруженных группировок немцам было все равно: всякий мужчина, даже захваченный без оружия, потенциально мог оказаться бывшим солдатом или даже офицером Красной армии, переодетым в гражданское. В каком-то смысле это похоже на то, как советские власти после оккупации восточной Польши в 1939 году провозгласили, что они взяли в плен больше 400 000 польских солдат. Потом оказалось, что там были железнодорожники, лесники, скауты и т. д. – каждый, кто носил хоть какую-то форму, был взят в плен, так что собственно военнопленных было около 200 000. Думаю, донесения польских подпольных организаций будут интересны даже российским исследователям, поскольку они, по сути, подтверждают прежние установки в исследовании этой проблемы, принятые в России.
Интересны и детальные исследования проблемы, например, статья Анджея Рыбака об одном из крупнейших лагерей для военнопленных, который был создан немцами накануне атаки на СССР в июне 1941 года в городе Хелме. Вообще-то этот автор написал целую монографию об этом лагере, где в первую зиму умерло около половины советских военнопленных. Думаю, интересного в этом сборнике много – например, есть сведения о том, что советские военнопленные принимали участие даже в Варшавском восстании, были в польских партизанских отрядах, подчинявшихся польскому правительству в Лондоне. А есть сведения о том, что часть советских военнопленных сотрудничала с нацистами, вливалась в охрану концлагерей и лагерей уничтожения. Был специальный тренировочный лагерь Травники для таких людей. Так что в этой книге очень много самых разных интересных сюжетов.
– Юлия, с вашей точки зрения, трагедию советских военнопленных на территории Польши правильно называют незамеченным геноцидом?
– Вообще, трагедия советских военнопленных – не только в Польше, но и на других территориях – это колоссальная трагедия, и не просто забытая, а не познанная и не узнанная на протяжении многих десятилетий. В течение всего советского времени пленные были в лучшем случае фигурой умолчания, а в худшем воспринимались практически всеми как предатели. Ведь сказал же Сталин, что у советских людей нет пленных, а есть предатели. Это и определило государственный вектор отношения к военнопленным.
В советское время это отслежено в замечательном фильме времен оттепели "Чистое небо". Там муж героини, летчик, возвращается из плена. Он не то что летать не может – его вообще ни на какую работу не берут и в партию тоже. Наступает хрущевская оттепель, и его куда-то вызывают – и они боятся, что его хотят отправить в места не столь отдаленные, но оказывается, что ему дают звезду Героя. Вот там звучит эта проблема: как доказать, что ты не предатель, раз не было свидетелей – всем доказать, и жене в том числе. Это очень верное психологическое наблюдение: даже те, кто возвращался к своим семьям, были обречены на полуумолчание и на неизбежное клеймо.
Только в 1995 году – в это трудно поверить – указом Ельцина военнопленные были приравнены к ветеранам и инвалидам Великой Отечественной войны, то есть военнопленный – это всегда было клеймо. Второй вопрос, который, собственно, никогда и не изучался: отношение нацистов к советским военнопленным отличалось от отношения к военнопленным из других стран. Важное историческое уточнение: это было не потому, что СССР не подписал конвенцию Красного Креста, но Германия-то ее подписала, просто в отношении пленных с востока нацисты считали возможным ее игнорировать.
– Из-за "расовой неполноценности"?
– Конечно: люди на востоке – это недочеловеки, а Красная армия вдобавок – это армия "жидобольшевиков", и это был фактически смертный приговор. Лагеря для военнопленных де-юре не были лагерями уничтожения, а де-факто смертность там была такая же. И конечно, множество лагерей находилось в так называемой буферной зоне, на территории Польши. Во времена Варшавского договора о военнопленных на территории Польши практически не говорили.
К сожалению, и в постсоветское время наша историография занимается этим вопросом очень мало, хотя архивы на эту тему открыты, и это уже вопрос к нашим историкам. Можно ходить в немецкие архивы, которые часто гораздо полнее наших. У нас и статистики не велось: попал в плен – и попал, пропал без вести, прошел через фильтрацию или не прошел – все это надо выяснять.
Принципиально важно, что книга вышла усилиями польских ученых – это первая коллективная монография о судьбе советских военнопленных на польских территориях. И очень важно, что она выходит в то время, когда в Польше возникла неприятная ситуация с исторической памятью: можно не любить советскую власть и период доминирования СССР, но нельзя пренебрегать памятью полумиллиона людей, отдавших жизнь на территории Польши за освобождение ее от нацистов. Что было потом, то было потом, но играть с прахом ради конъюнктуры – это нехорошо. На этом фоне очень важен выход такой книги. Это значит, что историки стараются абстрагироваться от политической конъюнктуры.
– Пан Лукаш, когда вы читали статьи сборника, что произвело на вас наибольшее впечатление?
– Тот факт, что так называемые лагеря для военнопленных на самом деле были не лагерями, а просто участками земли, огражденными колючей проволокой, где людей держали просто под открытым небом. Неудивительно, что там была такая большая смертность – для скота условия были лучше, чем для этих людей. Поражает число погибших – оно сопоставимо с числом погибших во время кампании 1944–45 года, и об этом даже в России не говорили ни раньше, ни теперь. А ведь это был настоящий геноцид, и наш долг – вернуть память об этих людях.
– Пан Якуб, вас тоже впечатлили факты о лагерях, о том, как они были устроены, вернее, совсем не обустроены?
– Статьи об этом, к сожалению, нет, но есть фотографии, где видно, что в одном из таких лагерей красноармейцы встретили зиму в ямах. Для них ничего не было устроено – они просто рыли ямы. Есть ужасные фотографии: они вырыли эти ямы, а осенью пошли дожди, и ямы наполнились водой. Когда пришли морозы, людям некуда было спрятаться.
– Юлия, вот ваши польские коллеги говорят о потрясении при узнавании подробностей о содержании советских военнопленных на территории Польши, особенно о фотографиях – вы сами испытали подобное потрясение, или вам все это было известно?
– Для меня и тех немногочисленных историков, которые занимаются этой темой, потрясения не было. Мы знаем про дулаги – пересыльные лагеря и шталаги – стационарные лагеря, не только на территории Польши, но и на территории Украины и Прибалтики. Да, это не лагеря, это пустая территория за несколькими рядами ключей проволоки. В любой сезон, и зимой тоже, это просто земля. Успел в лучшем случае ложкой выкопать себе какую-то щель – туда и лег. Лежали друг на друге, грея друг друга, в осенних шинелях, без еды. Понятно, что никаких санитарных условий тоже не было, отсюда такая смертность. И если там были деревья, то на фотографиях видно – кора объедена на высоту человеческого роста и вытянутой руки.
В этой книге очень важной мне кажется глава об отношении гражданского населения к советским военнопленным. Польские женщины старались перебросить им лекарства, ведь среди военнопленных были врачи, но медикаментов у них не было никаких. Старались перебросить еду – хлеб, картошку – рискуя жизнью. Некоторые даже укрывали бежавших военнопленных – и это заслуживает особого внимания, поскольку в случае обнаружения смерть грозила не только им самим, но и всей семье.
Там есть глава о позиции польского правительства в Лондоне по отношению к советским военнопленным. Нам практически неизвестно, что там находились люди, которые четко разделяли тех, кто пытался установить в Польше советскую власть в 1939-м, и тех, кто защищал Польшу от нацистов, – и автор статьи разделяет эту позицию, эта ремарка очень важна.
– Это говорит о том, что для Польши все это не отболело?
– Безусловно, как и вся тема Второй мировой войны. Это остается кровоточащей раной и темой для глубокого обсуждения.
Еще одна тема – и она совершенно неизвестна ни у нас, ни в Польше – это участие советских военнопленных, солдат и офицеров, в польском Сопротивлении. Для многих польских читателей, в том числе занимающихся историей, было шоком, что в Варшавском восстании участвовали красноармейцы, бежавшие из плена. Понятно, что бежать было почти невозможно, тем не менее это было явление – и вовсе не единичное, и не только в польском Сопротивлении, но даже в Армии Крайовой . Понятно, что весь советский период люди в СССР об этом умалчивали, чтобы не травмировать детей, и только сейчас они начинают публиковать свои воспоминания и дневники, касающиеся тех событий.
– Пан Якуб, а в Польше сегодня знают о том, как относились поляки во время войны к советским военнопленным?
Польское общество соболезновало советским военнопленным, старалось помогать им
– В этом сборнике говорится об отношении к ним и польских властей, и польского общества. Нельзя забывать, что помощь им приравнивалась германскими властями к помощи евреям и каралась смертью. Тем не менее есть много свидетельств о том, что польское общество соболезновало советским военнопленным, старалось помогать им. И когда бесконечные колонны этих истощенных людей шли, можно сказать, маршами смерти, то им старались передавать еду и воду. Вид этих пленных настолько ужасен для всех, что свидетельства об этом остались во многих реляциях.
– Пан Лукаш, осталась в Польше память об этой трагедии – не в документах, а среди людей?
– Конечно, воспоминания есть. Но вообще память о войне для польского народа настолько ужасна – это и Холокост, и гибель более двух миллионов этнических поляков, так что тема советских военнопленных тонет во всех этих трагедиях.
– Юлия, что мы должны делать, что наша память прояснилась, туман рассеялся?
– Мы должны знать. Эта тема недостаточно интересует историков. Никто не запрещает вам пойти в архив Министерства обороны, в Архив социально-политической истории, в региональные архивы и изучать эту тему. В сегодняшней историографии, посвященной Победе, мы видим единичные статьи на эту тему в тысячестраничных томах. Это говорит об отсутствии интереса к этой теме.
– Может, это говорит о нашем традиционном отношении к человеку как к расходному материалу?
– Вся война: блокада, плен, бой, фронт, ополчение, эвакуация – все это отношение к человеку, отношения между людьми. Я думаю, это еще и традиционное отношение к истории: и в массовом сознании, и часто даже в профессиональном история воспринимается через большие эпопеи, но не через личность. Война (не всеми, но большинством) воспринимается статистически. Когда я изучаю данные про погибших в той или иной кампании или про блокаду, или про тех же военнопленных, я читаю, что погрешность – миллион. И в тот самый момент, когда погрешность не один человек, а миллион, возникает вопрос об исторической памяти и исторической политике, – сказала в интервью Радио Свобода доктор исторических наук .
