«2-го марта. Четверг. … Нужно мое отречение. …Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте и в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился…
Кругом измена, и трусость, и обман!».
Таким образом, существуют три версии причин отречения: 1) возможный план императора Николая II добровольно уйти от власти, но сохранить монархическую государственность, проведя ее реформирование после победы в войне; 2) заговор по сохранению династии в разных вариантах без Николая II при 3) существующем в принятой историографии мифе о свержении монархии «демократической революцией» и добровольном (т.е. без сопротивления) отречение царя от власти. Сопоставим их с документальными фактами…
В большинстве планов переворота входило отречение Николая II в пользу наследника. Регентом у наследника должен был стать великий князь Михаил. Это был тщательно взвешенный юридический ход. По законодательству отречение Императора не предусматривалось, оно приравнивалось к самоубийству, поэтому для легитимности захватчиков власти нужно было до тонкостей продумать юридические основания новой власти. Для легитимности - отречение должно было быть исключительно в пользу наследника Алексея.
В результате скоординированной и целенаправленной деятельности заговорщиков был организован планомерный и всеобъемлющий саботаж в важнейших сферах жизнеобеспечения и положение на фронте и в тылу к началу 1917 года резко ухудшалось, начались антиправительственные выступления в столице. Версия о стихийной вспышке возмущения «народа прогнившим режимом», которая представлена в традиционной историографии, оказывается несостоятельной перед введенными в научный оборот документальными свидетельствами. В результате заговорщической деятельности «уличное движение в столице» вызвало паралич правительственных органов и создание антиправительственных (антисистемных) центров. В этих условиях заговорщики остановились на «железнодорожном» варианте» переворота, разработанный думцами (Гучков) и военными (генерал Крымов), но его в первоначальном варианте осуществить не удалось. Заговорщики спешили и готовили новый вариант переворота, т.к. ситуация на фронтах становилась все более благоприятной для победы союзников и России. Об этом писал П.Н.Милюков, вспоминая 1917 год: «Мы знали, что весной предстояли победы Русской армии. В таком случае престиж и обаяние Царя в народе снова сделались бы настолько крепкими и живучими, что все наши усилия расшатать и свалить престол Самодержца были бы тщетны. Вот почему и пришлось прибегнуть к скорейшему революционному взрыву, чтобы предотвратить эту опасность».
Казалось контроль над столицей и армией находится в руках императора, который приняв верховное командование, стал напрямую опираться на генералов, гвардейские части и спецслужбы. Но заговорщики сумели парализовать все попытки государственной власти к подавлению беспорядков. Это была государственная измена лиц, которые по своему должностному положению должны были сделать все, чтобы пресечь бунт. Прежде всего, это была измена военной верхушки. Рано утром 28 февраля царь, не поддаваясь на уговоры назначить премьером князя Львова, о чем еще вечером его просил брат Михаил Александрович, отправился в Царское Село. И здесь был допущен роковой просчет: узнав, что царский гвардейский конвой ограничен, генералы-заговорщики запустили в действие новый «железнодорожный» вариант переворота. Царь еще не знал, что государственная власть в стране узурпирована заговорщиками и что он уже полностью изолирован. Царский поезд был загнан в глухой тупик. Царю не дают возможности связаться с семьей в Царском Селе. Все письма и телеграммы, которые ему шлет жена, перехватываются. Царь оказался пленникам в руках изменников, отрезанным от Ставки и от императрицы. Александра, узнав, что царский поезд задержан в Пскове, писала 2 марта, что государь «в западне». Началось психологическое давление на царя со стороны генералов и он был подавлен их предательством, всегда уверявших его в верноподданнических чувствах и предавших в трудную минуту. Они хорошо знали, сколько сил и труда Николай II положил, чтобы подготовить армию к предстоящему весеннему наступлению. И в этот момент они объявляют его «помехой счастью России» и требовали оставить трон. Изменники обманывают царя, внушая ему мысль, что его отречение «принесет благо России и поможет тесному единению и сплочению всех народных сил для скорейшего достижения победы».
После разговора с Рузским царю стало ясно, что «думцы» и генералы действуют в полном согласии и решили произвести переворот. В этих условиях он попытался пойти на компромиссные переговоры с лидерами Государственной Думы, но заговорщики начинают диктовать свои условия. Рузский прямо заявил, что сопротивление бунтовщикам бессмысленно, что «надо сдаваться на милость победителя» и стал добиваться отмены приказа, предписывавшего генералу Иванову идти с войсками на Петроград. Царь стал сдавать свои позиции. 2 марта в 0.20 Рузский вышел от царя с телеграммой для Иванова: «Прошу до моего приезда и доклада никаких мер не принимать». А в 10.15 Рузский предъявил царю новое требование: отречься от престола в пользу сына при регентстве великого князя Михаила Александровича. Он сообщил императору о том, что мятежники захватили в свои руки дворец в Царском Селе и царскую семью (что не соответствовало действительности!). Царь был потрясен, и как раз в этот момент Рузскому принесли телеграмму от главнокомандующего Западным фронтом генерала А. Е. Эверта, спешившего сообщить, что, по его мнению, продолжать боевые действия можно только при условии, если Николай II отречется от престола в пользу сына. - Мне надо подумать, - сказал император и отпустил Рузского. Когда в 14.00 царь снова вызвал к себе генерала, тот явился с двумя помощниками, генералами Даниловым и Саввичем, которые сообща принялись убеждать Николая в необходимости отречения. Рузский сообщил новые известия, полученные из ставки. Оказывается, в Петрограде поспешил явиться в Думу с предложением своих услуг собственный его величества конвой; вверил себя в распоряжение Думы двоюродный брат царя великий князь Кирилл Владимирович; на сторону Временного правительства перешел главнокомандующий Московского военного округа генерал Мрозовский. Пока царь знакомился с этими удручающими новостями, подоспели ответы главнокомандующих фронтами и флотами: все они единодушно поддержали требование об отречении. А многолетний сотрудник царя, его начальник штаба генерал Алексеев одобрил все решения главнокомандующих. « Я решился, – сказал Николай. - Я отказываюсь от престола». Он перекрестился. После этого он написал две телеграммы об отречении: одну - Родзянко, другую - Алексееву. Было 3 часа дня 2 марта 1917 года. Около 10 вечера из Петрограда приехали представители «революционной общественности»: А. И. Гучков и В. В. Шульгин. На переговорах с царем об отречении Гучков внушает Государю мысль, что надежных военных частей нет, что все части, которые подъезжают к Петрограду, «революционизируются» и что у царя нет шансов на иной исход, кроме отречения. Это была ложь. В резерве Ставки такие части были, некоторые же могли быть переброшены с фронта. Царю как никогда требовалась поддержка военных, но в тот момент рядом с ним находились изменники. Рузский, который присутствовал при беседе Гучкова и Шульгина с Государем, авторитетно подтвердил ложное утверждение Гучкова, что у царя не осталось верных частей для подавления мятежа. «Нет такой части, - заявил царю Рузский, - которая была бы настолько надежна, чтобы я мог послать ее в Петербург». В дело идет даже прямой шантаж. Представители «общественности» не гарантируют жене и детям царя безопасности, если он вовремя не отречется. Против Николая объединились: великие князья, генералитет, Государственная Дума, «либеральная общественность» и заговорщики достигли первой цели – царь оказался в одиночестве и вынужден отречься. Сам Николай II в своем дневнике описал этот день. «2-го марта. Четверг. … Нужно мое отречение. …Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте и в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился… Кругом измена, и трусость, и обман!».
Император Николай II, генерал М.В.Алексеев – начальник штаба Верховного Главнокомандующего в Ставке
Могилев. 1916 г.
Итак, опираясь на документальные свидетельства очевидцев можно констатировать: 2 марта 1917 года в Пскове произошла измена царю в канун судьбоносного наступления русской армии. Царь был фактически пленен генералами-заговорщиками, которым он доверял. После этого пленения Николай II и его семья находились в изоляции, и заговорщики имели возможность скрыть реальную канву истории с отречением. Решение об отречении было вырвано под угрозами, шантажом, ложью. Предатели безошибочно рассчитали, что благо России для Царя превыше всего. О какой добровольности можно говорить в такой обстановке. Следует согласиться с мнением о. Константина (О.А.Горянова), который отмечает: «…последний русский Царь Император Николай II по собственной, кажется, воле засвидетельствовал свое отречение или, вернее, допустил отрешение от Престола «по долгу совести» во имя требуемого мнимого «сплочения всех сил народных». Только русскому человеку дано понять трагическое различие слов: отречение и отрешение. Заговорщики, по сути, осуществили насильственный переворот, отстранение от власти законного правителя, которое следует называть не отречением, а отрешением, то есть лишением власти, насильственным свержением с помощью давления внешних сил и военных. Заговорщики, явно любители мистификаций, даже выбрали соответствующее место, где произошло историческое событие, станцию с говорящим названием Дно. Это должно было свидетельствовать о руке судьбы, отстранившей от власти Царя, доведшего, якобы, Россию до самого дна. И многие в эту «руку судьбы» поверили, не почуяв заготовленного заранее сценария». Итак, можно утверждать: 1-2 февраля 1917 года совершился государственный переворот, арест Царя и насильственный захват власти. Царя принудили к отречению. Добавим, что заговорщики не добились полного выполнения своего сценария – создание конституционной монархии под своим контролем, без Николая II и его сторонников.
Теперь сопоставим факты с мифом о «жертвенном подвиге смирения и страдания последнего царя», т.е. безвольном примирении Николая II с пророчествами о неизбежном падением династии и монархии. Было два отречения Николая II от престола. Вначале он отрекся в пользу сына, но потом изменил решение и отрекся в пользу брата - Михаила. Этот момент в отречении Николая II принципиально важен. В одиночестве и, не имея возможности опереться на своих сторонников, Николай II продолжал борьбу и не стал выполнять навязываемый ему сценарий, пытаясь вести свою линию и тем самым изменить ситуацию не в пользу заговорщиков. Уже жестко ограниченный в средствах воздействия на события, он ломает в решительный момент росчерком двух слов хитросплетения интриги, заплатив за это жизнью. Исследования документов отречения показывают, что сам факт подлинности так называемого “манифеста” об отречении вызывает серьёзные сомнения. До сих пор ни в одном архиве не найден текст Высочайшего манифеста. То, что выдается за таковой, - сомнительный и неизвестно кем составленный вариант телеграммы со странным названием “начальнику штаба”, подписанный карандашом, что идет вразрез с практикой подписания царем всех официальных документов государственной важности. Любой именной указ, согласно законам Российской Империи, подписанный карандашом, недействителен. Кроме этого опубликован в Интернете материал, автор которого утверждает, что почерк на указе об отречении радикально отличается от почерка Государя. Но, в любом случае, был ли указ об отречении подписан неким лицом, который подделал подчерк Государя, или все-таки его подписал сам Николай II - в основных законах Российской Империи отречение монарха не предусматривается вообще. Поэтому в любом случае документ этот юридически недействителен. А значит нелегитимным является объявление Временным правительством республики 1917 года. И хотя великий князь Михаил Александрович по существу отказался от наследования, оговорив, что примет власть лишь по воле Учредительного собрания. Но по российской монархической традиции «воля народа» могла быть выявлена через Земский Собор Всея Руси, от всех сословий и губерний земли Русской, а не через придуманную «либеральной общественностью учредиловку». Николай II вполне определенно выразил свое отношение к позиции брата в своем дневнике: «3-го марта…Оказывается Миша отрекся. Его манифест кончается четыреххвосткой для выборов через 6 месяцев учредительного собрания. Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость!». 4 марта, узнав о поступке брата, Николай II заявил, что передумал и согласен на вступление на Престол царевича Алексея при регентстве брата. Однако генерал Алексеев не отправил эту телеграмму Временному правительству, «чтобы не смущать умы», поскольку отречения уже были опубликованы. Об этом малоизвестном эпизоде писали В.М.Пронин, Д.Н.Тихобразов, генерал А.И.Деникин, Г.М.Катков (Православный Царь-Мученик. Сост. С.Фомин.-М.,1997. –С.583-584).
«Эта восьмидневная революция была …”разыграна” точно…, “актёры” знали друг друга, свои роли, свои места, свою обстановку вдоль и поперек, насквозь, до всякого сколько-нибудь значительного оттенка политических направлений и приемов действия», - писал тогда проницательный Ленин. Да, эта «революция», разыгрывалась очень точно, но вдруг дала осечку. Ибо неожиданным препятствием в успешном осуществлении заговора оказался Царь - основная мишень заговорщиков. Один из исследователей М. Кольцов, рассуждая об обстоятельствах так называемого “отречения”, писал: “Где тряпка? Где сосулька? Где слабовольное ничтожество? В перепуганной толпе защитников трона мы видим только одного верного себе человека - самого Николая. Нет сомнения, единственным человеком, пытавшимся упорствовать в сохранении монархического режима, был сам монарх. Спасал, отстаивал Царя один Царь. Не он погубил, его погубили”. Ему оказалось под силу не только противостоять мощной разветвленной организации и ее планам, но и повлиять на изменение их: планируемый как дворцовый переворот, заговор вдруг перешел в фазу восстания, поставив победивших заговорщиков лицом к лицу с разъяренным и раздразненным ими же народом; а сразу после переворота «революционный победитель» юрист Керенский метался от обер-прокурора Синода к прокурору Петрограда с одним вопросом: «Найдите зацепочку в законах, чтобы хоть как-то сделать Временное правительство законным!!», т.е. из законного мягкого хорошо продуманного внутридинастического переворота заговор стал незаконным революционным мятежом. Отречение не в пользу наследника (т. е. по законам Российской империи как и планировали заговорщики), а в пользу Михаила, было противозаконным (приравнивалось к самоубийству) и делало весь переворот преступлением. Как только заговорщики это осознали, их ликование сменилось яростью, и было объявлено через два дня об аресте «полковника Романова». Таким образом, видно, что Николай II пытался изменить сценарий установления конституционной монархии без его участия. Но вряд ли можно ли согласиться с новыми трактовками о том, что «отречение – это спасительный для самодержавия ответный удар». Действительно, император Николай II своими действиями во время отрешения от власти нанес удар по монархической части заговорщиков (которые хотели оставить монархию без Николай II и сделать ее конституционной), но одновременно он объективно способствовал антимонархической – революционной – части заговора, который и стал стремительно реализовываться, сметая участников первой части и реализуя сценарий «народная революции».
Более того, и первая часть монархического заговора смогла реализоваться при использовании планов самого Николая II. Ибо какую монархию в перспективе видел сам Николай II? Политика и идеология царствования Николая II после войны с Японией имеет четкую либерально-реформистскую направленность, которая вела к установлению конституционной монархии при благосклонности и попустительству «либеральной общественности» и отчуждению от традиционных самодержавно-православных монархистов. Это просматривается и в тексте отречения, в котором просматривается стремление править исключительно на основах демократических и конституционных, т.е. отречение происходит от самого принципа Самодержавия. Это повторено в приказе по армии от 8 марта 1917г. И, объясняясь с великим князем Александром Михайловичем, бывший царь сказал ему, что его отречение было Им продумано и Он уверен в его необходимости для блага армии и России. Поэтому когда в июне 1917г. М.О.Меньшиков написал статью по поводу отречения царя «Кто кому изменил?», то он имел определенные основания обвинить в измене своему долгу царского служения и главы государства самого Николая II, ибо обещание, данное Им при короновании хранить неповрежденной власть Самодержавную, было попрано еще в 1905 году, в частности о желании отречения от престола царь говорил задолго до революции. Поэтому С.Марков – один из немногих пытавшийся спасти царскую семью из заточения – приходит к выводу: «…когда грянула революция, Государь доказал, что Он в сущности Самодержцем не был…20-летнее царствование Его утомило, говорил Он, и единственное Его желание – довести Россию до победы и …провести земельную реформу…разработать широкую конституцию…а в день совершеннолетия Наследника отречься от престола в Его пользу с тем чтобы Он был первым русским царем, присягнувший на верность конституции…и конституционная Россия сделается более могучей, чем под скипетром Самодержавных монархов». И когда современный монархист В.Карпец заявляет: « …мы знаем, что Государь планировал после победы созвать Земский собор примерно в 1922 году и принять на нём некое законодательство. Это не должна была быть конституция, это должно было быть некое соборное уложение, и, соответственно, страна начала бы возвращение к тому прообразу, который существовал во времена Московской Руси» , это похоже на создание нового мифа, который хотят встроить в политически ангажированный «новомонархический проект», по мнению сторонников которого с юридической точки зрения в России продолжает существовать монархия (хотя они признают, что де-факто она прекратила свое существование), ибо «никто не может отменить Присягу 1613 года и основные законы Российской Империи», тем более , который собрала очень малая часть руководителей белых армий, которые не отказались от царской присяги и утвердили номинальное существование монархии. Но это уже политизированная и конъюнктурная аргументация и история, которые принимается и поддерживается ограниченной группой сторонников.
Само изменение трактовки «добровольного отречения Николая II» на «отрешение» и «вынужденное отречение» раскрывает последнего царя династии Романовых с новой стороны, реабилитирует его и воссоздает историческую правду о нем как активном и самостоятельном политике, а также существенно дополняет и демифологизирует действительный процесс Февральской революции 1917 года. Но нужно признать. что царь Николай II действовал в русле реформирования самодержавия и своими действиями способствовал его революционному свержению.
Нифонтов А.В.
Романовские чтения. Костромской государственный университет им. Н.А.Некрасова .
Иллюстрация на анонсе: Павел Рыженко. Прощание с конвоем
19 мая день рождения св. царя-страстотерпца Николая II. Мог ли помазанник Божий отрекаться от престола? Как на отречение отреагировала Русская Церковь? Отвечает историк Андрей ЗАЙЦЕВ
Валентин Серов. Портрет императора Николая II (1900)
Документ-загадка
Во второй половине дня 2 марта 1917 года в Пскове с разницей в несколько часов появляются два документа, с подписью Николая II. В первом тексте, подписанном с 14.45 до 15.00 и переданном генералу Н. Рузскому и сопровождающим его лицам, последний русский император отрекался от престола в пользу своего сына Алексея. В 16 часов Николай II отправляет телеграмму начальнику штаба Ставки Верховного главнокомандующего генералу М. Алексееву: «Во имя блага, спокойствия и спасения горячо любимой России, я готов отречься от престола в пользу моего сына. Прошу всех служить ему верно и нелицемерно. НИКОЛАЙ».Однако не этой телеграмме было суждено стать историческим документом об отречении последнего русского царя. 2 марта в 23.40 представители Государственной думы А. И. Гучков и В. В. Шульгин получили окончательный текст отречения Николая II от престола за себя и наследника Алексея, известный в истории как Манифест об отречении. Власть перешла к Михаилу Александровичу Романову, который на следующий день отказался от престола до созыва Учредительного собрания.
Манифест об отречении Николая II - один из ключевых и загадочных документов российской истории ХХ века. До сих пор историки не могут прийти к единому мнению относительно причин, вызвавших его появление. Диапазон версий необычайно широк: от попыток доказать, что никакого отречения не было и Николай II сознательно подписал текст, который не мог быть законным, до идеи о том, что падение монархии в России явилось следствием хорошо организованного заговора военных, депутатов и сановников, которые считали, что для спасения страны необходимо было отстранить от власти последнего самодержца.
Скорее всего, мы никогда до конца не сможем узнать, что же именно произошло в царском поезде, следовавшем из Могилева в Царское Село, но оказавшемся в Пскове. До нас дошло значительное число воспоминаний, однако их ценность как исторических источников неравнозначна. Некоторые мемуары писались уже значительно позже 2 марта, с учетом политической ситуации в России и той позиции, которую занимал автор по отношению к событиям февраля или октября 1917 года.
Очевидно одно: императору приходилось принимать решение в критической, постоянно меняющейся ситуации и в очень короткие сроки (этим объясняется несколько телеграмм государя). Ни Николай II, ни Александра Феодоровна не могли в тот момент спокойно общаться друг с другом, а также получать более или менее полное представление о происходящем. То, что 25 февраля казалось императрице бунтом «мальчишек и девчонок», за два дня превратилось в мощную революцию, когда войска отказывались подчиняться приказам, а командующие фронтами просили Николая отречься от престола.
Практически все источники, сообщающие о причинах, которыми руководствовался Николай II 2 марта, говорят о его нежелании проливать кровь, стремлении остаться со своей семьей и жить «частным человеком», не покидая Родины. Николай II принял решение об отречении под сильным давлением со стороны военных и депутатов и в обстоятельствах исключительной сложности. До самого последнего момента император надеялся спасти династию: лишь ночью с 1 на 2 марта он дал согласие на реформы в управлении страной, которых требовали представители Думы и которые ограничивали самодержавную власть монарха, но ситуация менялась слишком быстро. Этой меры, как уверяли Николая II, уже было недостаточно для прекращения беспорядков в Петербурге и Москве.
Церковь приняла отречение к сведению
При этом сам царь считал, что отречение от престола дает повод обвинить его в нарушении клятвы. Историк С. П. Мельгунов в своей книге приводит одну из версий того, как был подписан акт об отречении: «Если надо, чтобы я отошел в сторону для блага России, я готов на это», - сказал Государь: «но я опасаюсь, что народ этого не поймет. Мне не простят старообрядцы, что я изменил своей клятве в день священного коронования». Однако, несмотря на опасения Николая II, «попытки обнаружить состав некоего церковно-канонического преступления в отречении Императора Николая II от власти представляются несостоятельными», - отмечается в Акте о прославлении семьи последнего русского императора. Канонический статус миропомазанного на Царство православного государя не был определен в церковных канонах». Помазание на царство никогда не являлось церковным таинством. Не существует также достаточных богословских и исторических оснований рассматривать царскую власть как разновидность священства. В византийских и древнерусских текстах мы можем найти множество пышных выражений, описывающих власть царя, который ответственен лишь перед Христом и сам представляет собой некий образ Христа на Земле. Но эти пышные метафоры не защищали правителей ни от политических заговоров, ни от насильственного пострижения в монашество, ни от насильственной смерти. Достаточно вспомнить судьбы некоторых византийских императоров, а также Павла I, Александра II и других русских правителей. Конечно, в Средневековье фигура монарха была сакральной. Во Франции и Англии существовало поверье, что рука короля исцеляет от золотухи, и правители периодически совершали определенный обряд исцеления и раздачи милостыни. На Руси положение царей также было особым: споры между патриархом Никоном и протопопом Аввакумом окончились трагедией для обоих после того, как Алексей Михайлович поддержал реформы Никона, но затем принял личное участие в осуждении патриарха. Трагический конфликт Ивана Грозного со святителем Филиппом также показывал, что царь ощущал за собой право вмешиваться в дела Церкви, но последняя противилась этому даже в синодальный период. Церковь смотрела на монарха не как на священника, но как на человека, получившего благословение на управление государством. Царь отличался от других людей по своему происхождению и служению, но он оставался мирянином. Поэтому необходимо различать верноподданнические похвалы царю от его канонического статуса в Церкви.9 марта 1917 года Святейший синод выразил свое отношение к отречению. В рабочих документах говорилось о том, что нужно «принять к сведению отречение Николая II и его брата Михаила». В обнародованном воззвании «К верным чадам Русской Православной Церкви по поводу переживаемых ныне событий» было написано: «Святейший Синод усердно молит Всемилостивого Господа, да благословит Он труды и начинания Временного правительства, да дает ему силу, крепость и мудрость, а подчиненных ему сынов великой Российской державы да управит на путь братской любви». По одной из версий, такая реакция Синода могла объясняться тем, что Синод следовал логике государя, также стараясь избежать кровопролития и прекращения беспорядков.
Практически сразу прекратилось молитвенное поминание царской семьи. В Синод пошли письма от верующих с вопросами, не является ли клятвопреступлением поддержка Церковью новой власти, поскольку Николай II отрекся не добровольно, а фактически был свергнут? Поэтому вопрос об отречении Николая II пытались поставить на Соборе 1917-1918 годов. Он обсуждался в кулуарах и в специальных комиссиях Собора, однако на повестку дня вынесен не был: ситуация в стране менялась стремительно, Временное правительство теряло власть, которая переходила к большевикам, и Собор в результате был вынужден прервать свою работу.
Стоит отметить, что святитель Тихон Московский, узнав в июле 1918 года о расстреле царской семьи, при обсуждении на Соборном совете Поместного собора вопроса о ее поминовении, принял решение о повсеместном служении панихид с поминовением Николая II как императора. И это означало, что Церковь понимала, в какой трагический момент царь отрекся от престола, и отказывалась его считать «гражданином Романовым». Канонизировав царскую семью как царственных страстотерпцев, а не просто как Николая Александровича и Александру Федоровну, Русская Церковь признает факт отречения государя, но также признает, что этот шаг был вынужденным и не добровольным.
Трагедия Николая II и его семьи состояла в том, что от престола был вынужден отречься император, который воспринимал абсолютную монархию как святыню, за которую он несет ответственность перед Богом. Практически все рассказы о семье последнего русского императора отмечают их подлинную религиозность и готовность отдать жизнь за Россию. Александра Федоровна накануне и после отречения мужа пишет ему о том, что народ его любит, что армия его поддерживает и что Бог возвратит ему российский престол за те страдания, которые они переносят в феврале 1917 года. Этим надеждам не суждено было сбыться, но семья последнего русского императора рассматривала отречение от престола как жертву, которую они должны были принести для умирения России. Эти мотивы и стали одним из оснований для того, что отречение от престола не стало непреодолимым препятствием для прославления семьи Николая II в чине страстотерпцев, о чем прямо говорится в акте о канонизации: «Духовные мотивы, по которым последний российский Государь, не желавший проливать кровь подданных, решил отречься от Престола во имя внутреннего мира в России, придает его поступку подлинно нравственный характер».
100 лет назад, 2 (15) марта 1917 года, русский император Николай II отрёкся от престола. Придворный историограф царя, генерал Дмитрий Дубенский, постоянно сопровождавший его в поездках во время войны, так прокомментировал отречение: «Сдал, как сдают эскадрон… надо было ехать не в Псков, а в гвардию, в Особую армию».
За день до этого царский поезд, не сумев проехать в сторону уже контролируемого восставшими Петрограда, прибыл в Псков. Там находился штаб армий Северного фронта под командованием генерала Николая Рузского, и царь надеялся на его защиту. Однако и тут самодержца ожидал тяжкий удар: как оказалось, Рузский был тайным противником монархии и недолюбливал Николая II лично. А начальник штаба армии генерал Алексеев организовал по телеграфу «генеральский соцопрос». На следующий день уже все командующие фронтами прислали царю телеграммы с просьбами сложить власть для спасения страны. После этого Николай II подписал Манифест об отречении от престола в пользу своего младшего брата, великого князя Михаила Александровича. Но на следующий день он также отказался от короны, заявив, что наденет ее, только если в пользу этого выскажется Учредительное собрание новой России. Одновременно в Петрограде установилось фактическое двоевластие: с одной стороны, - Временное правительство России, с другой - Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов.
Таким образом, дворцовый переворот завершился полным успехом заговорщиков-февралистов. Самодержавие пало, а вместе с ней начался развал империи. Февралисты, сами того не осознавая, открыли ящик Пандоры. Революция только начиналась. Февралисты, сокрушив самодержавие и захватив власть, рассчитывали, что при помощи Антанты (Запада) они смогут построить «новую, свободную Россию», но сильно заблуждались. Они сокрушили последнее препятствие, которое сдерживало коренные социальные противоречия, которые столетиями копились в России Романовых. Начался всеобщий обвал, цивилизационная катастрофа.
В сельской местности начинается своя крестьянская война - разгром помещичьих усадеб, поджоги, вооруженные стычки. Ещё до октября 1917 года крестьяне сожгут почти все помещичьи имения и поделят помещичьи земли. Начинается отделение не только Польши и Финляндии, но и Малой России (Малороссии-Украины). В Киеве уже 4 (17) марта было создана Украинская центральная рада, которая заговорила об автономии. 6 (19 марта) состоялась 100-тысячная демонстрация под лозунгами «Автономию Украине», «Свободная Украина в свободной России», «Да здравствует свободная Украина с гетманом во главе». По всей России подняли голову всевозможные националисты, сепаратисты. Национальные формирования (банды) появляются на Кавказе и в Прибалтике. Казаки, ранее верная опора трона, также становятся сепаратистами. Фактически возникли независимые государственные образования - Войско Донское, Кубанское войско и т. д. Кронштадт и Балтийский флот уже весной 1917 года вышли из-под контроля Временного правительства. Происходят массовые убийства офицеров в армии и на флоте, офицеры теряют контроль над вверенными им частями, армия утрачивает боеспособность к лету 1917 года и разваливается. И всё это без всякого влияния большевиков!
Восстание продолжало набирать обороты. В 08.25 генерал Хабалов отправил в Ставку телеграмму: «Число оставшихся верных долгу уменьшилось до 600 человек пехоты и до 500 чел. всадников при 13 пулеметах и 12 орудиях с 80 патронами всего. Положение до чрезвычайности трудное». В 9.00-10.00 он, отвечая на вопросы генерала Иванова, сообщил, что в его распоряжении, в здании Главного адмиралтейства, «четыре гвардейских роты, пять эскадронов и сотен, две батареи. Прочие войска перешли на сторону революционеров или остаются, по соглашению с ними нейтральными. Отдельные солдаты и шайки бродят по городу, стреляя в прохожих, обезоруживая офицеров…Все вокзалы во власти революционеров, строго ими охраняются…Все артиллерийские заведения во власти революционеров…».
Вооружённые рабочие и солдаты, наступавшие от сборного пункта у Народного дома в Александровском парке, смяли заставы у Биржевого и Тучкова мостов и открыли путь на Васильевский остров. Здесь восстали 180-й пехотный полк, Финляндский полк. К восставшим присоединились матросы 2-го Балтийского флотского экипажа и крейсера «Аврора», стоявшего на ремонте у Франко-Русского завода в районе Калинкина моста. К полудню была взята Петропавловская крепость. Гарнизон крепости перешёл на сторону восставших. Комендант крепости генерал-адъютант Никитин признал новую власть. Арестованные двумя днями ранее солдаты запасного батальона Павловского полка были освобождены. В распоряжении восставших оказалась артиллерия Петропавловской крепости. В 12.00 революционеры предъявили генералу Хабалову ультиматум: под угрозой артиллерийского обстрела орудиями Петропавловской крепости оставить Адмиралтейство. Генерал Хабалов вывел остатки правительственных войск из здания Главного Адмиралтейства и перевёл их в Зимний дворец. Вскоре Зимний дворец был занят войсками, посланными Временным комитетом и Исполкомом Петросовета. Остатки правительственных сил перешли на сторону восставших. Пал и штаб Петроградского военного округа. Генералы Хабалов, Беляев, Балк и другие были арестованы. Таким образом, в этот день в движении участвовали около 400 тыс. человек с 899 предприятий и 127 тыс. солдат и восстание завершилось полной победой мятежников.
Окончательно сформировались новые центры власти. В ночь на 28 февраля Временный комитет Государственной думы объявил, что берёт власть в свои руки, ввиду прекращения правительством Н. Д. Голицына своей деятельности. Председатель Госдумы Родзянко направил соответствующую телеграмму начальнику штаба Верховного главнокомандующего генералу Алексееву, командующим фронтами и флотами: «Временный Комитет членов Государственной думы сообщает вашему высокопревосходительству, что ввиду устранения от управления всего состава бывшего Совета Министров правительственная власть перешла в настоящее время к Временному Комитету Государственной Думы». В течение дня Временный комитет назначил генерала Л. Г. Корнилова на пост командующего войсками Петроградского округа и разослал своих комиссаров во все министерства.
Одновременно формировался второй центр власти - Петросовет. Ещё 27 февраля Исполком Петроградского совета распространил по заводам и солдатским частям листовки с призывом выбирать своих депутатов и направлять их к в Таврический дворец. Уже в 21.00 в левом крыле Таврического дворца началось первое заседание Петроградского Совета рабочих депутатов во главе с меньшевиком Н. С. Чхеидзе, заместителями которого стали трудовик А. Ф. Керенский и меньшевик М. И. Скобелев. Все трое были депутатами Госдумы и масонами.
К пяти часам утра 28 февраля императорские поезда покинули Могилёв. Поездам предстояло преодолеть около 950 верст по маршруту Могилёв - Орша - Вязьма - Лихославль - Тосно - Гатчина - Царское Село. Но они туда не прибыли. К утру 1 марта литерные поезда смогли добраться через Бологое лишь до Малой Вишеры, где они были вынуждены развернуться и отправиться обратно на Бологое, откуда лишь к вечеру 1 марта прибыли в Псков, где находился штаб Северного фронта. С отъездом Верховный главнокомандующий оказался фактически на сорок часов отрезан от своей Ставки, так как телеграфное сообщение работало с перебоями и задержками.
В сложившейся ситуации на первое место всё больше выходит настроение царского генералитета, его готовность поддержать царя и подавить восстание в столице. А также готовность самого царя бороться до конца и решиться на самые жесткие меры, вплоть до начала гражданской войны (она и так была уже неизбежна, с отделением национальных окраин, крестьянской войной и жесточайшей классовой борьбой).
Однако высший генералитет участвовал в заговоре. В Пскове находился штаб армий Северного фронта под командованием генерала Николая Рузского, и царь надеялся на его защиту. Однако и тут самодержца ожидал тяжкий удар - как оказалось, Рузский был тайным противником монархии и недолюбливал Николая II лично. При прибытии царского поезда генерал демонстративно не стал устраивать обычную церемонию встречи, явился на перрон с опозданием, посоветовав «сдаться на милость победителя».
Начальник штаба Ставки Михаил Алексеев также склонялся к тому, чтобы поддержать февралистов. Ещё до февральского восстания его соответствующим образом «обрабатывали», склоняли поддержать заговор. Историк Г. М. Катков писал: «Невозможно было избежать официальных контактов между главнокомандующими фронтов и лидерами общественных организаций, функции которых заключались в помощи армии, в уходе за ранеными и больными, во всё усложняющейся и расширяющейся организации снабжения продовольствием, одеждой, фуражом и даже и боеприпасами. Лидеры общественных организаций… не замедлили воспользоваться официальными контактами, чтобы постоянно жаловаться на инертность правительственных учреждений и заострять проблемы, которые и так осложняли отношения между главнокомандующими и министерствами. Сам Гучков и его заместитель Коновалов обрабатывали Алексеева в Ставке, а Терещенко, глава киевского военно-промышленного комитета, прилагал все усилия к тому, чтобы повлиять в том же духе на Брусилова, главнокомандующего Юго-Западным фронтом». Катков отмечал, что позиция, которую занял генерал Алексеев и в этот период, и во время февральских событий, можно квалифицировать как двуличную, двойственную, неискреннюю, хотя генерал и постарался избежать прямого участия в заговоре.
По словам историка Г. М. Каткова, «вечером 28 февраля Алексеев перестал быть по отношению к царю послушным исполнителем и взял на себя роль посредника между монархом и его бунтующим парламентом. Только Родзянко, создав ложное впечатление, что Петроград находится под его полным контролем, мог вызвать в Алексееве такую перемену» (Г. М. Катков. Февральская революция).
Как утверждал незадолго до смерти в эмиграции один из наиболее активных заговорщиков, председатель Центрального военно-промышленного комитета А. И. Гучков, с февраля по август 1916 года направлявший генералу Алексееву частным образом «свои горькие наблюдения и советы» по поводу неудовлетворительной работы тыла, Алексеев «…был настолько осведомлён [о том, что в известных кругах могут быть известные замыслы], что делался косвенным участником». Косвенным фактом того, что Алексеев поддерживал февралистов и переход власти либерально-буржуазному правительству, является и тот факт, что он, когда большевики взяли власть, при поддержке тогдашней политической и финансово-экономической элиты России стал одним из основателей Белого движения. Февралисты, потеряв власть в октябре 1917 года, развязали гражданскую войну, пытаясь вернуть Россию в прошлое.
В то время, когда Ставка и высшее командование должны были действовать самым решительным образом, чтобы подавить восстание, они тянули время. Если сначала Алексеев довольно точно освещал перед главнокомандующими фронтами ситуацию в столице, то с 28 февраля он стал указывать, что события в Петрограде успокоились, что войска, «примкнув к Временному правительству в полном составе, приводятся в порядок», что Временное правительство «под председательством Родзянки» говорит «о необходимости новых оснований для выбора и назначения правительства». Что переговоры приведут к общему миру и позволят избежать кровопролития, что новая власть в Петрограде исполнена доброй воли и готова с новой энергией способствовать военным усилиям. Таким образом, было сделано всё, чтобы приостановить какие бы то ни было решительные действия по вооружённому подавлению мятежа, не дать генералу Иванову сформировать ударную группировку для подавления восстания. В свою очередь лидеры февралистов, Родзянко были живо заинтересованы в том, чтобы остановить экспедиционные войска генерала Иванова, которые они считал гораздо более многочисленными и сильными, чем это на самом деле было. Временный комитет создавал иллюзию, что держит Петроград под полным контролем.
Запутали и царя. В ночь с 1 (14) на 2 (15) марта генерал Иванов получил телеграмму от Николая II, которую тот отправил после своих переговоров с командующим Северным фронтом генералом Рузским, действовавшим на основании договорённостей с председателем Государственной думы Родзянко: «Царское Село. Надеюсь, прибыли благополучно. Прошу до моего приезда и доклада мне никаких мер не предпринимать». 2 (15) марта генералу Иванову доставлена депеша от императора, отменявшая предыдущие указания о движении на Петроград. По результатам переговоров императора с главнокомандующим Северным фронтом генералом Рузским, все войска, выделенные ранее в распоряжение генерала Иванова, останавливались и возвращались обратно на фронт. Таким образом, высший генералитет в союзе с заговорщиками в столице сорвал возможность проведения немедленной боевой операции по наведению порядка в Петрограде.
В этот же день оформилось Временное правительство. На расширенном заседании Временного комитета Думы с участием Центрального комитета партии кадетов, Бюро «прогрессивного блока» депутатов Госдумы, а также представителей Петроградского Совета был согласован состав кабинета министров, о формировании которого было объявлено на следующий день. Первым председателем Временного правительства стал масон высокого уровня князь Георгий Львов, ранее известный как кадет, а потом прогрессист, депутат Госдумы и видный деятель российского земства. Предполагалось, что Временное правительство должно будет обеспечивать управление Россией до выборов в Учредительное собрание, на котором избранные на демократических выборах делегаты решат, какой будет новая форма государственного устройства страны.
Приняли и политическую программу из 8 пунктов: полная и немедленная амнистия по всем делам политическим и религиозным, включая теракты, военные восстания; демократические свободы всем гражданам; отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений; подготовку к выборам в Учредительное собрание и в органы местного самоуправления на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования; замена полиции народной милицией с выборным начальством; войска, которые приняли участие в революционном выступлении в Петрограде, оставались в столице и сохраняли оружие; солдаты получали все общественные права.
Петроградский совет формально признал власть Временного правительства (возражали только входившие в его состав большевики). Но фактически он сам издавал указы и распоряжения без согласования с Временным правительством, что увеличивало хаос и беспорядок в стране. Так, изданный 1 (14) марта так называемый «приказ №1» по Петроградскому гарнизону, который узаконивал солдатские комитеты и передавал в их распоряжение все оружие, а офицеры лишались дисциплинарной власти над солдатами. С принятием приказа был нарушен основополагающий для любой армии принцип единоначалия, в результате чего началось обвальное падение дисциплины и боеспособности, а затем и полный развал всей армии.
В современной России, где часть «элиты» и общественности» увлеченно создает миф о «хрусте французской булки» - почти идеальном устройстве «старой России» (из чего вытекает мысль о необходимости восстанавливать тогдашние порядки в РФ), принято считать, что массовые убийства офицеров начались при большевиках. Однако это неправда. Самосуды над офицерами начались во время февральского переворота. Так, когда 26 февраля мятежники захватили Арсенал, где был убит известный конструктор артиллерийских систем генерал-майор Николай Забудский.
1 (14) марта убийства приняли массовый характер. В этот день первой жертвой стал вахтенный лейтенант Геннадий Бубнов, отказавшийся менять Андреевский флаг на революционный красный на линкоре «Андрей Первозванный» - его «подняли на штыки». Когда на трап линкора поднялся сам адмирал Аркадий Небольсин, командовавший бригадой линкоров в Гельсингфорсе (современные Хельсинки), матросы застрелили и его, а потом еще пятерых офицеров. В Кронштадте также 1 (14 марта) на главной площади был заколот штыками адмирал Роберт Вирен и застрелен контр-адмирал Александр Бутаков. 4 (17) марта в Гельсингфорсе был застрелен уже командующий Балтийским флотом адмирал Адриан Непенин, который лично поддержал Временное правительство, но вел переговоры с ним втайне от выборных комитетов матросов, чем возбудил их подозрения. Также Непенину припомнили его грубый нрав и невнимательность к просьбам матросов по улучшению быта.
Стоит отметить, что Кронштадт с этого момента и того, как там наведут свой порядок большевики, стал независимой «республикой». По сути, Кронштадт представлял собой некое подобие Запорожской сечи с матросской анархистской вольницей вместо «незалежного» казачества. И окончательно Кронштадт «успокоят» только в 1921 году.
Затем были убиты комендант Свеаборгской крепости генерал-лейтенант по флоту В. Н. Протопопов, командиры 1-го и 2-го Кронштадтских флотских экипажей Н. Стронский и А. Гирс, командир линейного корабля «Император Александр II» капитан 1 ранга Н. Повалишин, командир крейсера «Аврора» капитан 1 ранга М. Никольский и многие другие морские и сухопутные офицеры. К 15 марта Балтийский флот потерял 120 офицеров. В Кронштадте, кроме того, было убито не менее 12 офицеров сухопутного гарнизона. Несколько офицеров покончили жизнь самоубийством или пропали без вести. Сотни офицеров подверглись нападению или были арестованы. К примеру, для сравнения: все флоты и флотилии России потеряли с начала Первой мировой войны 245 офицеров. Постепенно разгул насилия стал проникать и в провинцию.
Продолжение следует…
15 марта 1917 года император Николай II подписал отречение от престола. Документ, призванный принести мир и спокойствие в стране, на деле принес кровавую гражданскую смуту.
Полковник Романов
Согласно «официальной» версии, распространяемой министрами Временного правительства, отречение происходило так: 28 февраля царь выехал из Ставки Верховного Главнокомандующего, которая находилась в Могилеве, в Царское Село, но был остановлен на пути следования сообщениями о беспорядках в Любани и Тосно. Развернув поезд, государь приказал объехать бунтующий участок через станции Дно и Псков на Царское. Но в Пскове Николаю II передали телеграммы командующих с мольбами об отречении, после чего Царь отрекся, подписав два манифеста – за себя, а потом и за сына. По рассказам двух основных фигурантов Шульгина и Гучкова, они привезли царю манифест отречения, царь отклонил его как «жалкий» и, куда-то выйдя, составил свой собственный вариант, который напечатал собственноручно или надиктовал безвестной машинистке «теми удивительными словами, которые теперь все знают», затем подписал его. Из Пскова царь выехал уже как полковник Романов
Фальшивка?
Версия о том, что документ отречения является фальшивкой, сегодня имеет больше сторонников, чем ряды тех, кто считает его подлинным. Во-первых, подпись в манифесте выполнена карандашом, хотя Николай всегда документы подписывал чернилами. Во-вторых, вызывает подозрение, что текст отречения напечатан на машинке, карандашную подпись довольно легко подделать, если бы текст был написан целиком от руки, претензий было бы на порядок меньше. В-третьих, сам документ напечатан на телеграфных бланках, хотя в царском поезде вполне можно было найти официальные бланки и чернила.
Уже в наши дни текст документа сравнили с другими официальными документами, при этом были выявлены любопытные факты. Текст манифеста написан теми же словами, что и телеграмма генерала Алексеева, посланная им в Псков на имя Николая II 1 марта. Как известно, генерал Алексеев принимал деятельное участие в заговоре против царя. Очевидцы сохранили и имя авторов документа, как пишет историк С.П. Мельгунов, текст манифеста был составлен в Ставке, по поручению Алексеева, камергером Базили при непосредственном участии самого начальника штаба и Лукомского. Базили был директором политической канцелярии при Верховном Главнокомандующем. Так что рассказы о том, что царь сам составил текст, по всей видимости, не более чем выдумка.
Взгляд царя
Николай II отразил свои переживания по поводу отречения в своем дневнике: «Утром пришел Рузский и прочёл свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, так как с ним борется соц.-дем. партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 2½ ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из Ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я поговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжёлым чувством пережитого. Кругом измена, и трусость, и обман!» Впрочем, подлинность дневников Николая II сегодня тоже оспаривается, однако последняя фраза этой записи – безусловное достояние истории.
Позиция Церкви
К удивлению, официальная Церковь к отречению Помазанника Божия отнеслась спокойно. Официальным синодом было выпущено воззвание к чадам Православной церкви, признававшее новую власть. Практически сразу прекратилось молитвенное поминание царской семьи, из молитв были выкинуты слова с упоминанием царя и Царского Дома. В Синод пошли письма от верующих с вопросами, не является ли клятвопреступлением поддержка Церковью новой власти, поскольку Николай II отрекся не добровольно, а фактически был свергнут. Но в революционной смуте ответ на этот вопрос так никто и не получил. Справедливости ради стоит сказать, что новоизбранный патриарх Тихон впоследствии принял решение о повсеместном служении панихид с поминовением Николая II как императора.
Взгляд поэта
Так или иначе отречение состоялось, интереснее всего узнать, что творилось в умах современников. Поэта Александра Блока отречение застало на фронте. Вернувшись в Петроград, переворот он встретил, как «нечто сверхъестественное, восхитительное». Временное правительство организовало Чрезвычайную следственную комиссию, которая должна была произвести следствие по делам бывших царских министров. Блоку было предложено стать литературным редактором комиссии, т.е. литературно выправлять стенографические записи допросов. Итогом этого стала книга Блока «Последние дни императорской власти», так что, по сути, поэт и стал автором официальной версии со всеми ее мифами и штампами.
Значительное ухудшение социально-экономического положения Российской империи, вызванное затянувшейся Первой мировой войной (1914-1918). Неудачи на фронтах, экономическая разруха, порожденная войной, обострение нужды и бедствий народных масс, рост антивоенных настроений и всеобщее недовольство самодержавием привели к массовым выступлениям против правительства и династии в крупных городах и прежде всего в Петрограде (ныне Санкт-Петербург).
Государственная дума была уже готова произвести "бескровную" парламентскую революцию для перехода от самодержавия к конституционной монархии. Председатель Думы Михаил Родзянко непрерывно слал в Ставку Верховного главнокомандующего в Могилеве, где находился Николай II, тревожные сообщения, предъявляя от имени Думы правительству все новые настойчивые требования о реорганизации власти. Часть окружения императора советовала ему пойти на уступки, дав согласие на образование Думой правительства, которое будет ответственно не перед царем, а перед Думой.
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
